Иран, Индия и Афганистан подписали трёхстороннее соглашение о совместном использовании иранского торгового порта Чабахар (Чахбехар), расположенного на берегу Оманского залива Аравийского моря на юго-востоке Ирана.
Соглашение предусматривает создание торгово-транспортного коридора, связывающего Индию и Афганистан через территорию Ирана за счёт инвестиций со стороны Нью-Дели, а также строительство железной дороги. Порт Чабахар расположен на удалении 100 км. от пакистанского порта Гвадар, так же расположенного на берегу Оманского залива на юго-западе Пакистана, который стал объектом инвестиций Китая в рамках сорокашестимиллиардного проекта экономического коридора Пакистан–Китай, реализация которого стартовала почти год назад – 20.04.2015 («Аль-Арабия», 24.05.2016).
Вопрос: являются ли данные мегапроекты сугубо экономическими, или в них замешаны политические мотивы?
Государства, участвующие в этих проектах, связаны с Америкой, за исключением Китая. Означает ли это то, что за проектами лежат интриги против КНР, чтобы отвлечь Пекин подальше от Южно-Китайского моря и экономически обременить его значимостью коридора, по сути, не имеющего отдачи, соизмеримой затраченным сорока шести миллиардам долларов?
И последнее – нацелены ли данные проекты на другие страны, например, на государства Центральной Азии, не подписавшиеся под этими проектами?
Я приношу извинения за столь длинный вопрос и прошу Аллаха воздать Вам благом за Ваш ответ.
Ответ: для того, чтобы ответ стал понятен, необходимо для начала рассмотреть следующее:
Отношения США со странами-участниками вышеназванных проектов
1 – Америка обрела лояльность Индии во время правительства партии «Бхаратия джаната парти» (БДП), пришедшей к власти в 1998 году и лишившейся её в 2004. Индия вновь стала лояльной к Америке спустя 10 лет – в 2014 году, когда победу на выборах вновь одержала БДП во главе с нынешним премьер-министром Нарендрой Моди. С этого момента американская поддержка Индии стала бросаться в глаза, а наращивание соглашений между Соединёнными Штатами и Индией в различных областях, особенно – в ядерной сфере, стали иметь отчётливо антикитайский характер. Тем временем пакистанская лояльность к Америке оставалась непоколебимой со времён правительства Наваза Шарифа в девяностых годах прошлого века, правительств Первеза Мушаррафа и Асифа Зардари и вплоть до нынешнего правительства Наваза Шарифа. Совместная верность к США сблизила две страны, и Пакистан под американскую диктовку пошёл на ряд значительных уступок в пользу Индии для того, чтобы укрепить там американских агентов и их позиции против Китая. Миссия, возложенная Америкой на Пакистан, заключается в противостоянии исламской активности внутри страны (и в регионе – в целом), в так называемой «борьбе против терроризма и экстремизма». Мы ранее отвечали (09.06.2016): «…Несмотря на то, что режимы Индии и Пакистана – проамериканские, цели Америки в обеих странах различны. Цель США в Индии – сформировать силу против Китая, а что касается Пакистана, то цель Америки заключается в том, чтобы режим противостоял пакистанским и афганским антиамериканским движениям…».
2 – Что касается Ирана, то он также оказывает США полную поддержку, как признаются в этом официальные лица Ирана, сообщая о своём сотрудничестве с США при оккупации Афганистана, о помощи в обеспечении стабильности в этой стране и о поддержке проамериканских правительств: как бывшего президента Хамида Карзая, так и нынешнего – Ашрафа Гани. Как цитирует турецкое информагентство «DHA», старший советник верховного лидера Ирана и бывший министр иностранных дел Ирана Али Акбар Велаяти признал в газете «Иран» (29.06.2016) факт существования отношений и сотрудничества между Иранской Республикой и США.
«Иран тогда проводил переговоры с Америкой по Афганистану. На тех переговорах присутствовал наш постоянный представитель при ООН Мухаммад Джавад Зариф – нынешний министр иностранных дел … Тогда большая часть Афганистана была в руках движения «Талибан». В этих условиях Америка не смогла бы войти в Афганистан, если бы не было Ирана», – сказал Велаяти, добавив, что аналогичная ситуация сложилась и вокруг американской оккупации Ирака: «Похожее произошло и вокруг иракского вопроса. Иран и США провели ряд переговоров по поводу поддержки Ирака в обеспечении безопасности после падения власти Саддама Хусейна в стране», – признался Велаяти. С похожими признаниями выступил и бывший президент Ирана Хашеми Рафсанджани, когда сказал, что всё это происходило по разрешению высших духовных лидеров: «Переговоры, которые проводились между Америкой и Ираном, опирались на разрешения высших духовных лидеров. Переговоры с Америкой начались при посредничестве султана Омана Кабуса ибн Саида за 5–6 месяцев до прихода правительства нынешнего президента Хасана Рухани».
Всё это подтверждает наличие отношений между Ираном и Америкой и то, что в ответ Америка определила для Ирана определённые роли в Ираке и Афганистане. 11.06.2014, отвечая на вопрос, мы говорили: «С другой стороны, Америка увеличивает роль Индии в Афганистане и работает для укрепления отношений между двумя странами, чтобы не нуждаться в Пакистане для образования там стабильности. Первым президентом, с которым встретился Моди на своей инаугурации, был Карзай – президент Афганистана. Америка доверяет Индии больше, чем Пакистану, особенно сейчас, когда правительство Индии подчиняется Америке. Хотя и в Пакистане правительство лояльно к ней, но Америка боится того, что происходит в этой мусульманской стране. Любое изменение ситуации в Пакистане, которое может произойти в любой момент, небезопасно для Америки в долгосрочной перспективе… Таким образом, Индия в эпоху Моди будет проамериканской и будет играть активную роль в вопросах безопасности в Афганистане в пользу его проамериканского режима». И вот сегодня ко всему этому добавилось и экономическое сотрудничество, установленное для того, чтобы ещё больше укрепить сотрудничество Индии с США в сфере безопасности и защитить их влияние в Афганистане.
Торгово-транспортный коридор Иран–Индия–Афганистан
1 – Идея индийского выхода на Чабахар появилась ещё в 2003 году, когда Иран и Индия решили совместно развивать этот порт. В 2004 году между индийскими компаниями и Иранской организацией портов и судоходства был подписан меморандум о взаимопонимании вокруг развития инфраструктуры порта, однако этот проект был приостановлен после введения санкций в отношении Ирана. В итоге в январе 2015 года за два месяца до начала комплексного плана действий по иранской ядерной программе министр автомобильного транспорта и шоссейных дорог Индии Нитин Гадкари осуществил визит в Иран и подписал меморандум о взаимопонимании по порту Чабахар. Сразу после этого в Нью-Дели состоялась встреча представителей из Ирана, Афганистана и Индии, где они подготовили черновой вариант предстоящего трёхстороннего соглашения. 23.05.2016 состоялось подписание соглашения о первой фазе развития иранского порта Чабахар, расположенного на юго-востоке Ирана, и трансформации порта в коммерческий коридор в Индийском океане в целях расширения торговли между странами. Это событие произошло после снятия санкций с Ирана по итогам подписания соглашения между Ираном и странами «шестёрки» (США, Франция, Великобритания, Германия, Китай и Россия) по иранской ядерной программе. Премьер-министр Индии Нарендра Моди во время своего визита в Тегеран для подписания соглашения по развитию порта Чабахар заявил: «Наша страна выделит кредитную линию в 500 млн. долларов для развития порта Чабахар. Мы хотим соединить весь мир, однако связь между нашими тремя странами находится в приоритете. Это – коридор мира и благополучия. Он повлияет на экономические отношения между странами и изменит ход истории не только в наших странах, но и во всей Центральной Азии». Как отметил президент Ирана Хасан Рухани, «соглашение не направлено против какой-либо третьей страны, но нацелено на сотрудничество со всеми заинтересованными сторонами». «Это не только экономический, но политический и региональный документ, который внесёт вклад в развитие стабильности и мира в регионе», – подчеркнул Рухани. В ходе своего визита Моди также подписал с Рухани 12 меморандумов о взаимопонимании, которые обязывают Нью-Дели выплатить долг Тегерану за ранее поставленную нефть в размере 6,5 млрд. долларов, который последний не мог получить на протяжении многих лет из-за санкций. («Франс Пресс», 25.05.2016).
Наряду с этим, агентство «Франс Пресс» сообщает следующее: «Проект предоставляет Афганистану, который не имеет выхода к морю, доступ к порту, т.к. он включает в себя также строительство железной и автомобильной дорог через весь Иран к Афганистану и может считаться стратегической победой Индии над Китаем (т.к. позволит ей получить выход в Центральную Азию в обход Пакистана и Китая). Индия хочет конкурировать с Китаем, который инвестирует в порт Гвадар, расположенный примерно в 100 километрах от Чабахара». Из официальных заявлений об этом проекте, таких как заявление иранского лидера о том, что «эти проекты не только экономические, а ещё и политические», которые имеют отношение к ситуации во всём близлежащем к Китаю регионе, и о том, что «он не направлен против кого-то», абсолютно очевидно, что он направлен против кого-то! Это подтвердил как сам Рухани, говоря, что «это не только экономический, но политический и региональный документ», так и Моди, подчёркивая, что «в приоритете» находится усиление связи между «тремя» ради целей, связанных с этими тремя.
2 – Наряду с этим, поступили заявления о том, что данными проектами преследуется также доступ к республикам Центральной Азии и влияние на них. Так, министр иностранных дел Ирана Джавад Зариф призвал к «скорейшей реализации стратегического проекта между Исламской Республикой Иран и Индией по развитию порта Чабахар в связи с его ролью в железнодорожных, транзитных и торговых путях, проходящих между странами Центральной Азии и Китаем» (иранская газета «Alalam», 17.04.2016). В свою очередь, индийский МИД подчеркнул, что проект «значительно улучшит использование порта Чабахар и поспособствует экономическому развитию Афганистана, как и создаст лучшие связи в регионе, включающие в себя Индию, Афганистан и Центральную Азию» («Aldiplomasy», 18.04.2016).
«Нашими совместными инвестициями мы соединяем Индию с Афганистаном, Центральной Азией и Европой», – заявил президент Ирана Хасан Рухани на пресс-конференции 24.05.2016 («Quartz India», 24.05.2016).
«Индийское правительство утвердило законопроект, который предусматривает инвестиции в размере 100 млн. долларов в порт Чабахар», – сообщает иранская газета «Alalam» (02.06.2016), при этом также напоминая, что этот порт имеет стратегически важное расположение на берегу Оманского залива в Индийском океане, что «облегчит доступ (к Индийскому океану) для государств Центральной Азии и Афганистана».
Экономический коридор Китай–Пакистан
1 – Председатель Китайской Народной Республики Си Цзиньпин посетил Пакистан 20.04.2015, где подписал масштабный инвестиционный проект «Китайско-пакистанский экономический коридор» на сумму 46 млрд. долларов, который предусматривает строительство сети дорог, железнодорожных магистралей и трубопроводов протяжённостью порядка 3 тыс. километров между двумя странами, которые соединят крупнейший пакистанский порт Гвадар с Синьцзян-Уйгурским регионом (Восточный Туркестан) на Западе Китая, а также обеспечит доступ КНР к Индийскому океану и за его пределы («Рейтер», 20.04.2015).
«Пакистан для Китая приобретает ключевое значение. Эта тенденция становится всё отчётливее, и, вероятно, она будет усиливаться и дальше», – цитирует агентство «Рейтер» председателя оборонного комитета пакистанского парламента Мушахида Хуссейна Сайеда.
Как комментируют СМИ, «данный проект представляет собой большой прорыв в амбициях Китая, состоящих в том, чтобы повысить своё экономическое влияние в Центральной Азии и на юге континента, а сумма проекта значительно превышает размеры затрат США на Пакистан».
«Это – крайне существенные и важные проекты, которые окажут большой преображающий эффект на пакистанскую экономику», – заявил агентству «Франс пресс» действующий министр планирования, реформ и развития Пакистана Ахсан Икбал, курирующий будущий экономический коридор.
В ходе визита китайский лидер подписал 50 соглашений, касающихся китайских инвестиций в Пакистан, 30 из которых – это соглашения, связанные с экономическим коридором.
«Китай и Пакистан должны наладить более тесное сотрудничество в сфере безопасности. Наше взаимодействие здесь накладывается на экономическое сотрудничество, и вместе они усиливают взаимный эффект», – заявил Си Цзиньпин в интервью пакистанским СМИ.
В свою очередь, премьер-министр Пакистана Наваз Шариф подчеркнул: «Визит Си Цзиньпина в Пакистан является поворотным пунктом в истории пакистано-китайских отношений. Дружба с Китаем является краеугольным камнем во внешней политике Пакистана».
«Почти три миллиарда человек получат пользу от проекта», – отметил президент Пакистана Мамнун Хусейн, добавив: «Пакистан предоставил Китаю эксклюзивные права в использовании порта Гвадар на ближайшие сорок лет».
Пакистан принял решение создать спецотряд из 13 тысяч военнослужащих специальных войск, которые будут обеспечивать безопасность грандиозного экономического коридора.
Наряду с этим, Китай оказывает Пакистану поддержку в сфере атомной энергетики, а также в производстве баллистических ядерных ракет дальностью до 2.750 км.
Премьер-министр Пакистана Наваз Шариф недавно заявил, что он «лично контролирует проект экономического коридора Китая, который способен изменить судьбу миллионов людей в регионе и соединить все области сетью автомагистралей и железных дорог» (официальное информагентство Пакистана «АРР», 12.07.2016).
2 – Этот экономический интерес Китая затягивает его в «значимость» отношений с Пакистаном, где последний, воодушевившись таким вниманием, активно работает над тем, чтобы «утопить» Пекин в экономических проектах, вынудить его тратить колоссальные средства и сосредоточить всё своё внимание на этом направлении, тем самым обеспечивая интерес своей госпожи Америки, стремящейся блокировать Китай, ограничить его конкурентоспособность, а также удержать Пекин, насколько возможно, подальше от Южно-Китайского моря. Это особо важно для Америки, которая старается препятствовать любым попыткам Китая контролировать Южно-Китайское море, где он занимается искусственным расширением островов, строительством на них и возле них аэродромов и портов, что увеличивает их привязанность к Пекину и, как следствие, господство над этими островами постепенно переходит в руки китайцев «естественным» образом. Здесь следует отметить, что речь идёт ни много ни мало о 250 островах.
Америка желает перенаправить энергию Китая на проекты, которые покажутся ему экономически более целесообразными (и в которых он потонет!), нежели эти «бесполезные» и большей частью безлюдные острова! А поэтому пакистано-китайский проект вокруг порта Гвадар направлен в противовес индийско-ирано-афганскому проекту вокруг порта Чабахар – оба порта близки друг к другу географически и этот проект сильно займёт внимание Китая. Известно, что пакистанский Гвадар и иранский Чабахар имеют важные стратегические и геополитические значения в регионе, а также имеют огромную долю в международной морской логистике и в торговле нефтью. Как сказал американский эксперт по Южной Азии Адам Ларки, указав на политический характер вышеупомянутых сделок: «Нет никакого сравнения в масштабе и намерениях между ролью Китая в Гвадаре и Индии в Чабахаре, но американцы довольны тем, что Индия отодвигает на задний план китайскую экспансионистскую идею». США поддерживают проект порта Чабахар между Индией и Ираном, потому что он блокирует проект порта Гвадар между Китаем и Пакистаном (Firstpost.com, 26.05.2016). Таким образом, США пытаются повлиять на Китай посредством китайско-пакистанского экономического коридора, стоимость которого, по его завершении, составит 46 млрд. долларов и станет фокусной точкой для Пекина, что означает, что Китай впредь не сможет от него легко отказаться и будет вынужден сосредоточиться на нём более глубоко, нежели на Южно-Китайском море.
Наряду с этим, Америка подстрекает государства региона против Китая, как, например, Филиппины, выигравшие спор в Международном арбитражном суде в Гааге, который вынес вердикт, что Китай не имеет исторического права на владение территориями в Южно-Китайском море. Постоянная палата третейского суда (ППТС) в Гааге 12 июля 2016 года признала незаконными притязания Китая на территорию большей части Южно-Китайского моря. Также суд постановил, что ни один из островов и рифов в архипелаге Спратли не является эксклюзивной экономической зоной Китая. «У КНР нет юридических оснований для того, чтобы заявлять исторические права на добычу ресурсов в пределах линии «девяти пунктиров» (придуманное китайскими властями разграничение)…
Китай нарушил суверенные права Филиппин в свободной экономической зоне страны, ведя разработку нефтяных месторождений в акватории Южно-Китайского моря, препятствуя традиционному рыбному промыслу филиппинцев и не препятствуя деятельности китайских рыбаков в регионе», – говорится в решении суда, который также посчитал, что строительство насыпных островов и объектов для КНР нанесло непоправимый ущерб коралловым рифам в Южно-Китайском море. В течение часа после объявления решения суда Пекин поспешил заявить, что не принимает и не признаёт его. «Министерство иностранных дел Китайской Народной Республики считает это решение недействительным, не имеющим обязательной силы. Китай не принимает и не признаёт его», – процитировало заявление МИДа страны официальное информационное агентство правительства КНР «Синьхуа». МИД Китая также охарактеризовал данное решение «политическим фарсом», который «не способствует урегулированию конфликта и сохранению мира и стабильности в акватории Южно-Китайского моря». В свою очередь, председатель КНР Си Цзиньпин заявил, что его страна «не будет принимать никакого предложения или действия, основанного на решении данного суда».
Со своей стороны, официальный представитель госдепа США Джон Кирби заявил, что рассчитывает на соблюдение Китаем решения суда, отказ же от этого будет приравниваться к нарушению Пекином международного права. А представитель Белого Дома Джош Эрнест заявил, что данное решение является «окончательным» и «обязательным для исполнения» обеими сторонами и содействует им «в достижении общей цели – мирного решения существующих разногласий по ситуации в Южно-Китайском море». Эрнест также призвал все стороны «избегать провокационных заявлений или провокационных действий» («Франс-Пресс», DPA, 12.07.2016).
Исходя из вышесказанного, напрашиваются следующие ответы:
А) Экономическая деятельность в регионе между Индией, Ираном и Афганистаном, а также между Пакистаном и Китаем не преследует чисто экономические, а имеет также и политические цели, тем более что все эти страны, за исключением Китая, подчинены американскому политическому курсу.
Б) Америка определила роль для Индии, которая заключается в противостоянии Китаю, и для этого она усиливает возможности Индии, укрепляя её ядерный потенциал, с одной стороны, и экономику – с другой, предоставив ей Иран как сферу инвестиций, тем самым одновременно укрепляя экономику Ирана, чтобы Тегеран, в свою очередь, смог продолжать играть отведённую ему роль в регионе. Помимо этого, Индия, как и Иран, озадачена защитой американских интересов в Афганистане, поэтому Нью-Дели и Тегеран стремятся поддержать экономику Афганистана, находящегося под американской оккупацией, и обеспечить ему выход к морскому порту.
В) США стимулируют Пакистан укреплять свои связи с Китаем, чтобы затянуть последнего в проекты, которые дистанцируют Пекин от экспансии в акватории Южно-Китайского моря. В то же самое время Америка провоцирует страны бассейна против Китая, создавая, тем самым, для него проблемы и неприятности – последней из них является политизированное решение Международного арбитражного суда в Гааге.
Г) Америка нацелена на центрально-азиатские республики и стремится привлечь их к совместной деятельности с Пакистаном, создавая им интересы в виде доступа к Индийскому океану через экономический коридор, который строится за счёт китайских средств. Таким образом, США смогут связать интересы правителей региона со своим пакистанским агентом, наладить с ними контакт на фоне их отношений и интересов с Пакистаном и, в итоге, «купить» их. Это – с одной стороны. А с другой – трёхсторонний проект Иран–Индия–Афганистан так же нацелен на страны Центральной Азии, как об этом заявляли иранские и индийские официальные лица. Соответственно, доступ к Центральной Азии посредством данных проамериканских государств, несомненно, так же служит интересам Америки – это усилит американское влияние в регионе за счёт вытеснения существующего здесь российского влияния.
И в заключение, данный регион на протяжении сотен лет находился под властью Ислама во время Исламского Халифата; Шёлковый Путь и все другие торговые пути и порты в регионе находились под контролем государства Халифат, а торговцами, в основном, были мусульмане, которые перевозили отовсюду различные товары и несли исламский призыв – в итоге, миллионы людей приняли Ислам, а их численность продолжала расти до сотен миллионов. Этот регион скоро вернётся в объятия Халифата и станет таким, как был прежде, а может – ещё лучше, с позволения Аллаха, и только тогда над ним не останется агентов, ведомых Америкой и обслуживающих её интересы в обмен на то, чтобы остаться у власти, сохранить свои обветшавшие коррупционные режимы и узкие националистические интересы. Поистине, перемены близки, в особенности – для тех, кто их с нетерпением ждёт!
16 Шавваля 1437 х.
21.07.2016 г.