Опыт последних десяти лет «Арабской весны» подтвердил тот факт, что революции в исламских землях не имеют постоянства или способности продолжаться и оставаться стабильными, если их не стимулирует исламский фактор, являющийся обязательным условием для достижения успеха и победы.
Для стабильного продвижения недостаточно одного лишь народного гнева и ярости, ко всему этому должна быть прочная исламская интеллектуальная база, на которой всё сосредотачивается, и должны быть сильные исламские стимулы, обеспечивающие их постоянным революционным топливом, чтобы массовое движение и народный порыв продолжался в течение максимально длительного периода времени.
Спонтанный народный импульс, лишённый идеологических интеллектуальных побуждений или веры на духовной основе, живёт недолго, и одного голого инстинктивного ощущения несправедливости и угнетения недостаточно, чтобы разжечь революцию на продолжительный период. Что касается инстинктивно присутствующих в людях движущих факторов патриотизма, трайбализма или национализма, то они являются временными проявлениями защитной реакции, нуждающейся в идее сопротивления и способном к массовому внушению руководстве. Поэтому такие проявления подвергаются влиянию сторонних идей, которые их окружают, что неизбежно приводит к их объединению с различными идеологическими течениями, которые легко используются врагами революции, неизбежным результатом чего является возникновение в них противоречия и расплывчатости, а затем они подходят к своему закономерному итогу — фрагментации и вырождению.
В начале арабских революций исламские стимулы преобладали над всеми другими факторами, они были вне конкуренции и могли легко свергать головы тиранов, начиная с Зайна аль-Абидина Бен Али, включая Хосни Мубарака, Муаммара Каддафи, Али Абдулла Салеха, и заканчивая Абдельазизом Бутефликой и Умаром Хасаном аль-Баширом.
Но маленькая кучка примитивных секуляристов, не имеющих серьёзного веса, смогла повлиять на некоторые исламские группы и отряды, потребовав, чтобы те участвовали вместе с ними в революции и управлении под лозунгами демократии и патриотизма. Эти группы приняли идею соучастия под лозунгами демократии и единства Родины. Результаты оказались катастрофичны и разрушительны для революций, ликвидировав достигнутое.
Мираж демократического пути сделал исламское большинство, участвовавшее в революциях, марионеткой в руках немногих светских людей, и заставлял их идти на последовательные уступки, пока они полностью не вышли из демократической игры, в которой остались одни секуляристы, принявшиеся играть отведённую им роль, установив тагутское правление по завершении революций, в начале которых они выступали как маргинальные элементы. В конечном итоге это привело к возвращению власти к тиранам, более деспотичным, чем их свергнутые предшественники.
В Тунисе, колыбели арабских революций, движение «Нахда» пошло на все уступки своим светским партнёрам, но сделанные им опасные уступки не привели секуляристов к удовлетворению. Затем Ганнуши принял решение исключить Исламский Шариат из положений тунисской конституции и отказался от идеи исламского государства, а затем объединился с самыми явными врагами Ислама, такими как Беджи Каид Эссебси, яростно защищая демократию, и каков был результат? Он и его демократия были свергнуты, а малоизвестному человеку — Кайсу Саиду — удалось одним росчерком пера отменить все демократические институты, о которых Ганнуши и его партия трезвонили последние десять лет.
В Сирии исламские фракции «Братьев-мусульман» объединились со светскими фракциями и потребовали плюралистической демократии. Каков был результат? Они были полностью убраны с карты сирийских сил, и мы больше не слышим новостей о них.
Что касается «Джабхат ан-Нусра», то данная группа сначала отреклась от своих отношений с «ИГИЛ», затем отреклась от своих отношений с «Аль-Каидой», в конце концов, отказавшись от концепции джихада, чтобы угодить секуляристам и жителям Запада. И не только это: группа также изменила своё название и занялась сбором пошлин и налогов, контролем за средствами к существованию людей (чтобы сменить образ и сдать в архив прежние заявления и позиции по джихаду, установлению Шариата и Халифата, и предстать перед западной общественностью не как чисто военная группировка, а как гражданская организация). И каков был результат? «Хаят Тахрир аш-Шам» — бывший «Джабхат ан-Нусра» — превратился в банального пограничника, который защищает российские патрули и не позволяет искренним группировкам бороться с режимом.
В Ливии исламское движение сотрудничало со светскими марионетками, которых европейцы установили правителями в Триполи после Каддафи, и они придерживались соглашений, составленных Великобританией и Европой, таких как Схиратское соглашение и марокканское соглашение в городе Бузника, как Берлинские, Парижские, Римские, Женевские и другие соглашения, список которых можно продолжать. Так каков был результат? Исламисты вышли из революции ослабевшими и втянулись в междоусобную резню, конца которой не видно.
В Египте «Братья» овладели ситуацией в стране в ходе исламской революции, но когда они начали сотрудничать с секуляристами и пошли им на уступки, то быстро потеряли власть.
В Йемене под влиянием исламского фактора в начале революции миллионы вышли на демонстрации, призывая к возвращению Исламского Халифата, но их сотрудничество с марионеточными правительствами и выход хуситов на арену привели к сворачиванию йеменской революции и перерождению её в гражданскую войну.
В Судане большинство исламистов отошло от руководства революцией и согласилось предоставить это светским левым силам, которые вели ложную агитацию о том, что основная масса исламистов была сторонниками свергнутого тирана Хасана аль-Башира. К сожалению, это оказало на исламистов влияние, и большинство из них предпочло уступить власть левым во избежание хаоса и пролития крови. Это привело к выкидышу революции и приходу во власть марионеточных правителей, которые впоследствии скатились к нормализации отношений с еврейским образованием.
В Алжире некоторые светские силы и патриоты, не имеющие никакой идейности и соображения, потребовали отдаления исламистов от преобразований под предлогом того, что революцию необходимо держать за пределами сектантского разделения. И, к сожалению, большинство исламистов согласилось с этим, чтобы революция приобрела успех. И каков был результат? Старый режим смог воспроизвести себя через новую форму.
В отличие от всего этого мы обнаруживаем, что модель «Талибана» в Афганистане смогла противостоять всем сильным международным и региональным силам, как и смогла получить контроль над большей частью афганских территорий за короткий период времени после вывода американских войск. Причина этого успеха связана с приверженностью «Талибана» своим исламским стимулам и отсутствием больших уступок с его стороны в отличие от исламских движений в странах «Арабской весны» так, что президент США Джо Байден безоговорочно признал поражение в Афганистане, говоря: «Мы потратили на Афганистан триллион долларов за двадцать лет и подготовили 300000 афганских солдат. Я не сожалею о решении уйти из Афганистана. Афганцы должны сами сражаться за себя и свою нацию».
Это — наглядные доказательства того, что революции не могут быть постоянными, непрерывными и успешными, без влияния исламского фактора, что партнёрство или союз с секуляристами и сторонниками демократии неизбежно ведёт к провалу и угасанию революций.
Газета «Ар-Рая»
Ахмад Хатавани
25.08.2021