Встреча с доктором Мухаммадом Малькави.

https://hizb.org.ua/video/redirects/836

С именем Аллаха – Милостивого, Милосердного! Хвала Аллаху – Господу миров! Мир и благословение нашему господину Мухаммаду, его семье и всем сподвижникам! Мир вам, милость Аллаха и Его благословение, дорогие братья, следящие за информационными выпусками Хизб ут-Тахрир.

На этой новой встрече под названием «Турция сегодня и революция Шама» от вашего имени мы приветствуем устаза доктора Мухаммада Малькави. Добро пожаловать! В сирийскую революцию вмешалось много игроков, и, к сожалению, все они как государства ориентированы на США и являются их прислужниками. Для того, чтобы понять, какова роль Турции, нужно изучить природу позиции её режима.

Согласно истории, Исламский Халифат завершился именно в Турции. Каковы последствия этого факта для того, что происходит сегодня, учитывая особенности политической системы Турции? Пожалуйста.

Устаз Малькави: Возможно, Турция является страной, которая имела наибольшее влияние на революцию Шама. Мы знаем, что революция пришла в Шам после того, как она произошла в Йемене, в Египте, в Ливии и в Тунисе. Она прошла по ним и достигла Шама, после чего стала приобретать исламский окрас. Слова о Халифате и сам термин «Халифат» стали впитываться в традицию революции, как бы она ни выражалась, всё равно, будь то на митингах, шествиях или акциях самовыражения, проходящих мирным путём, т.е. прежде, чем революция стала вооружённой.

У Эрдогана и у Турции с самого начала позиция была предельно ясной, даже до того, как революция стала вооружённой. Тогда Эрдоган навестил Сирию, встречался с Башаром Асадом и вышел с предложением о том, что нужно непременно произвести переход власти мирным путём, дабы революция закончилась миром. Он говорил: «Я много раз пытался убедить Башара Асада передать власть мирным путём».

Турция стремилась к тому, чтобы власть в Сирии перешла от Башара как можно быстрее. Эрдоган по сей день говорит, что самой большой ошибкой, совершенной Башаром, является то, что он не внял его совету. Это значит, что Эрдоган боялся (и боится по сей день) того, что революция может перейти в Турцию. Успех революции в Сирии, который выразится в ударе по Башару и в его свержении народной силой прежде военной, т.е. прежде революционного переворота, означал бы, что эта революция может перейти после Сирии куда угодно.

Революции – переходящие: Тунис – Ливия – Египет, или Египет – Ливия – Йемен – Сирия. Революция была в Иордании, а также на короткое время – в Бахрейне. Эти революции переходят и двигаются. Куда она может перейти после Сирии?

Ведущий: Турция недалеко...

Устаз Малькави: Конечно! Турция – недалеко, а поэтому она была очень заинтересована в том, чтобы революция закончилась побыстрее мирным путём, чтобы власть перешла от Башара и всё закончилось. Такова в основе позиция Турции, т.е. страх перед распространением и утверждением идеи Исламского Халифата из Сирии в Турцию, если революция удастся.

Даже если после успеха революции в Сирии не будет успеха в установлении Халифата, она может иметь продолжение в Турции. Например, в Сирии могут предотвратить установление Халифата, по какой-либо причине, но Турция всё равно стоит перед нами, ведь Турция ещё менее ста лет назад была ядром Халифата.

Возможно, в Сирии будет очень сложно возобновить Халифат по причине нападок других стран или из-за того, что против неё велась война с самого начала из-за идеи Халифата и т.д. А поэтому возможно, что в Турции установление Халифата будет проще. Эрдоган боится этого.

Позиция Эрдогана относительно революции в Сирии такова, что он хочет покончить с ней посредством передачи власти мирным, ненасильственным путём той стороне, которой будет довольна сама Турция и Америка, стоящая позади неё.

Ведущий: Вопрос, касающийся народа Турции. Народ Турции – это мусульмане, но правящий режим – светский. Режим хочет внедрить светскость на улицах. Я припоминаю, как однажды в 80-е годы попал в Турцию. Я не знал турецкого, но немного говорил на английском. Я разговорился с одним турецким торговцем и упомянул слово «Халифат». Он изменился в лице и стал говорить со мной ещё более обходительно, и я понял, что тоска по Халифату у турок, если судить по этому человеку, была однозначной.

Сегодня же на улицах Турции мы видим, как о Халифате говорят больше, чем когда бы то ни было с того дня, как я был там. Также, с другой стороны, там видно постоянное давление со стороны режима, проповедующее светскость народу Турции, а не просто претворяющее его на государственном уровне. Что ты можешь сказать об этом положении, прежде чем мы затронем иные вопросы?

Устаз Малькави: Турция была ядром Исламского Халифата до 1924 г. По сегодняшний день живы турки, которые родились ещё в Государстве Халифат. Они уже старые, но помнят славу того государства, т.е. это не является чем-то далёким для них. Также и исламские движения, активизировавшиеся довольно-таки рано в Турции, вели свою работу сильным образом. Работа велась по теме Государства Халифат и величия Ислама в прошлом Турции.

Эти движения были как исламскими по своей сущности, имеющими корни в основе самой идеи, такие как Хизб ут-Тахрир, так и были движениями, которые одевали исламские одежды поверх светской сущности, дабы заиметь поддержку от народа, как то же движение Эрбакана, предшествовавшее партии Эрдогана, которую он возглавляет.

Это – с одной стороны. С другой стороны, если мы говорим об Исламе как о глобальной идеологии, то в те же 70-е и 80-е годы на улицах Каира, Аммана, Дамаска и т.д. Ислам был очень ограниченным, а не только в Стамбуле, по причине положения самих народов, которые следовали за колонизаторами Британии и Франции, считаясь при этом внешне свободными от колонизации.

То же самое касается присутствия СССР, влияния идеологии коммунистических партий и т.д. Сегодня же в народах преобладает идеология Ислама, и не только в Турции, но и в Индонезии, Малайзии, Пакистане, Бангладеш, Египте, Тунисе, Марокко, Алжире и т.д. Распространение этой идеологии сильно началось в начале 90-х годов после ирако-кувейтской войны, после того, как Америка силой вошла в страны мусульман.

Началась ответная реакция в народе, что явно вылилось на выборах в Алжире в 1992 году, когда появился т.н. «Исламский фронт спасения». Тогда стало ясно, что началось движение в сторону Ислама. Турция недалёка от исламского мира. Сейчас мы имеем сильные противоречия между тем, разрешить ли Исламу в Турции вернуться, стать основой и пустить корни в образе системы правления и метода жизни, или же оставить его как оболочку для светского режима?

Что помогло Эрдогану и его партии продержаться у власти долгое время? Он смог показать себя внешне на улицах Турции таким, что он действует согласно Исламу, и одновременно удовлетворить Запад, ибо Запад знает, что он камуфлирует свою светскость Исламом. Он смог сработать сразу на две стороны: на Запад, который хочет, чтобы осталась светскость, пусть даже в одеждах Ислама, и на народ, который стремится в сторону Ислама. Но мы можем также поговорить о предстоящих выборах, у которых могут быть иные обстоятельства.

Ведущий: Мы поговорим об этом немного позже, иншаАллах. Эрдоган множество раз восхвалял Мустафу Кемаля, восхвалял светскость. Как ты и сказал, он хочет смешать Ислам со светскостью. Отзывается ли на это народ Турции? Они всё так же оказывают уважение Мустафе Кемалю, или же ситуация там противоречива?

Устаз Малькави: Турецкий народ, как и все народы региона, столкнулся с двумя обстоятельствами. Их постиг национализм, появившийся в их странах в связи с колониальным влиянием со стороны Британии и Франции, которые разожгли дух турецкого и арабского национализма, сущность которых имеет инстинктивную основу.

Инстинкт более близок к интуиции, чем к разуму. Национализм развивается тогда, когда разум не имеет глубинного и озаряющего метода мышления. Инстинкты имеют наибольшее влияние на взаимоотношения между людьми. Национализм – это продолжение инстинкта самосохранения, выражающееся в желании господства.

Это – то, что постигло турок. Также на них влияет Ислам. Они находятся между Исламом и национализмом. Их национализм толкает их в сторону Мустафы Кемаля, который придал вес турецкому национализму. А их Ислам толкает их в сторону Эрдогана, который одевает светскость в одежды Ислама (в то время как люди желали Ислама) и говорит, что послал свою дочку учиться за границей, дабы сохранить её хиджаб, потому как хиджаб был запрещён.

Турецкий народ, как и прочие исламские народы, по сей день находится под влиянием этих двух обстоятельств. Тем не менее, в исламский мир, в том числе – и в Турцию, стало возвращаться осознание реальности Ислама, исламской акъыды, и люди стали понимать, что Ислам – это основа и цель для стремления, далёкая от национализма. Это должно привести к тому, что идолы Мустафы Кемаля будут сноситься в скором будущем.

Кстати, неделю назад один известный турецкий писатель сказал, что скоро Эрдоган вернёт в Турцию Исламский Халифат. Они начали заигрывать с турецким народом даже этим термином, мол, если у вас есть желание Халифата, то вам не остаётся никого иного, кроме Эрдогана.

Ведущий: Эрдоган находится в добрых отношениях с еврейским образованием. Эрдоган хвалится тем, что работает в интересах США. Эрдоган постоянно обращается к Европе и хочет стать её частью. Эрдоган борется в Шаме против революции Шама. А теперь, в конце концов, он хочет насмехаться над народом Турции и мусульманами, выставляя себя османидом. Он неоднократно, согласно словам этого писателя, одевал себя в османские одежды, заявляя, что Османский Халифат имеет связь с его дедами и т.д.

Т.е это показывает и объясняет, что турецкие улицы любят Ислам и хотят его возвращения. Вопрос региональный: какую именно одежду Ислама хочет одеть Эрдоган?

Устаз Малькави: Одежду, о которой ты уже сказал, одежду, которая покроет стратегические отношения с иудеями, несмотря на тактические происшествия, наподобие выхода из конференции в Париже или требования извинений за корабль, потопленный или захваченный иудеями. Несмотря на эти тактические шаги, Эрдоган хочет прикрыть одеждами Ислама этот позор.

Он хочет скрыть позорную связь с Америкой, хочет скрыть позор контроля Америки над настоящими долгами Турции при том, что Турция заявляет о том, что стала государством-кредитором, а не должником, хотя это – откровенная ложь. Турецкий режим говорит, что если ты – кредитор, то это не значит, что у тебя не может быть долгов. Т.е. я даю тебе 1 миллиард долларов в долг при том, что сам должен тебе 10 миллиардов… всё это понятно.

Он хочет скрыть эти связи. Он хочет скрыть самый большой позор, а именно – то, что он ничего не дал революции в Шаме, а только говорит о безопасной территории на севере Сирии, которую он до сих пор не может установить вдоль турецких границ несмотря на то, что это – в стратегических интересах самой Турции, несмотря на то, что сирийские самолёты угрожали турецким на турецкой же территории, несмотря на то, что российские самолёты нарушают воздушное пространство Турции, несмотря на то, что Турция подвергалась наземным обстрелам со стороны Сирии.

Он говорил о безопасной буферной зоне, но не смог сделать в этом направлении ничего. Его связь с революцией, его слова о революции, его слова о политическом переходе правления, о т.н. «мирной передачи власти»… всем этим он нанёс удар кинжалом по революции, которая встала для того, чтобы разъяснить, что Башар, его приспешники и его правление отвергаемы народом, как в целом, так и в частности, и нужно обязательно свергнуть его и бросить лицом в землю.

Башар и его правление должны быть стёрты! Эрдоган говорил: «Я хочу сохранить правление в Сирии посредством мирного перехода власти». Какую одежду он хочет одеть? Он хочет одеть одежду, которая скроет эти проблемы, скроет этот позор и покажет его неким османидом, добрым и справедливым исламским правителем.

Ведущий: В течение последних четырёх лет США пытались распространить подобия турецкого режима в большей части региона, которые бы стали заменой этим революциям.

Устаз Малькави: Да, когда поднялись революции, Америка сказала, что если вы хотите Ислама, то Ислам в Турции – пример для вас. Она говорила о светском Исламе, об Исламе, выраженном в секуляристском обществе, об Исламе, который не враждует с Западом и оберегает его влияние, об Исламе, который сближается с Европой, об Исламе, который объединяется с иными религиями и расценивает их такими, что между ними нет разницы.

Америка довольна таким примером и прямо говорит о том, что хочет этого. Зейно Баран, турчанка, работающая в стратегическом центре Никсона, распространяет эту идею и разъясняет опасность любой исламской идеи, которая призывает к установлению Исламского Халифата по методу пророчества, от которого мысли Эрдогана далеки.

Ведущий: Какой вес у Эрдогана в Шаме?

Устаз Малькави: Режим Эрдогана в Турции, как и режим Иордании, смог вмешаться в дела многих повстанцев, позволив им установить на своей территории центры их управления, систематизировано поставляя им оружие, разрешив тренировать у себя некоторых представителей оппозиции. Таким образом, вооружённая оппозиция в Сирии становится должником Турции, равно как и должником иорданского режима.

Ведущий: Я уверен, что она не полностью зависима.

Устаз Малькави: Нет-нет, она – должник в том смысле, что она привязана к этому режиму и не может двигаться далеко от того, на что ей указывают. Одна из основных причин, которая не позволяет повстанцам войти в Дамаск и не даёт вестись сражениям, – это их положение заложников по отношению к окружающим их режимам, всё равно, будь то режим Катара, или Саудовской Аравии, или Иордании, или Турции.

Но к Турции имеется наибольшая привязанность, ибо она находится у границ. Известно, что любое сражение нуждается в определённом количестве оружия. И повстанцам от режима выдаётся строго ограниченное количество оружия, достаточное именно для одной определённой вооружённой операции, для определённых целей на определённой территории.

После этого повстанцы должны возвращаться в Турцию или Иорданию, к своим оперативным штабам, и говорить: «Мы хотим начать новую вооружённую операцию». Их спрашивают: «Что нужно для операции?». Они говорят: «Четыре автомата и магазины с патронами». Им говорят: «Вот вам четыре автомата и магазины с патронами». И всё, дело закончено.

Т.е. им хватит оружия только для этой операции. Если мы захотим что-то ещё, то должны возвращаться ещё раз. Таким образом, ты – заложник, ты скован, связан и не можешь ничего предпринять, а это значит, что связь повстанцев с Турцией – это связь заложника, которому дают тактическую помощь по кусочкам. Тебе дают кусочек, и если ты победишь, дадут ещё кусок.

Ведущий: Под словами «не полностью зависима» я имел в виду, что не все повстанцы находятся в таком положении.

Устаз Малькави: Не все повстанцы находятся в таком положении, т.е. не все они получают оружие и имеют связь с Турцией или с другими странами. Да, есть такие повстанцы…

Ведущий: Вне всякого сомнения, 4-5 лет конфликта – однозначно нелёгкое дело. Поговорим о последних выборах. Эрдоган не смог достичь большинства, которого хотел, при том, что он желает полноценных изменений в турецком режиме, даже в его в основах.

Устаз Малькави: Да, Эрдоган – честолюбивый человек. Он является сильным политиком и отличается от многих агентов Америки в арабских странах, которые не знают и не могут ничего, кроме как служить своему хозяину так, как он прикажет. Он работает над усилением нового образца Турции в стране, всё равно, будь то в социальной сфере, политической или экономической.

Одна из его честолюбивых целей – это чтобы президентская власть в Турции была сильной, т.е. он хочет, чтобы у президента страны были очень широкие права и возможности так, что некоторые их сравнивают с положением халифа. Конечно, это делается для камуфляжа, не более. Особенно турецкая оппозиция показывает его таким, дабы люди стали его таким считать. Турецкая оппозиция по сей день считает, что среди турок больше националистов, чем исламистов. Лично я считаю, что они уже просто потеряли связь с реальностью.

Эрдоган хочет новых выборов, на которых он, возможно, получит большинство в парламенте, которое даст ему возможность изменить некоторые основные положения в конституции. Скорее всего, он сможет этого достичь. Реальные действия помогают ему в этом, особенно если учесть, что националистическая оппозиция, выраженная в националистических турецких партиях, не может вести политические действия для того, чтобы разоблачить Эрдогана и его партию достаточным образом и покончить с его правлением.

Ведущий: Поговорим о международном положении Турции, о природе международных конфликтов в нынешнее время. Мы говорим, что Турция является страной-сателлитом в том смысле, что она не является непосредственно марионеточным государством, даже если глава государства является явным агентом. Как увязать два этих обстоятельства, как ты их понимаешь?

Устаз Малькави: Суть этих двух положений, в конце концов, приводит к одному итогу. Великие государства, такие как Америка (и иногда Британия и Франция, если расширить список), стремятся к тому, чтобы существовали определённые государства, работающие в их интересах, чтобы они были их наместниками в определённые моменты времени, чтобы эти марионеточные государства приняли для себя определённое политическое международное положение. Такова цель этих больших держав.

Если правительство в этой стране – агентурное, если вся страна связана в своих действиях и в существующих институтах власти, то этому большие державы только рады. Но даже если они этого не смогут добиться, то этим державам будут достаточно даже осознавать, что эти подвластные государства являются их сателлитами, двигаются во внешней политике согласно их международной политике и работают в их интересах.

Этого тоже достаточно. В конечном итоге, это и нужно. Турция в своём развитии не имеет завершённого политического ядра в виде армии, службы безопасности, журналистов, академиков, работников СМИ, политиков. Она является полем деятельности Америки, как ранее была полем деятельности Британии ещё со времён Мустафы Кемаля и партии «Единение и прогресс», чьё влияние в турецком правлении длилось очень долго. Турция была полем Британии.

Она распространила влияние политического ядра на всех уровнях, после чего они стали работать на Британию. Так и было до тех пор, пока не пришёл Эрдоган со своей партией, связавшись с Америкой, которая имела возможность помочь Эрдогану против власти военных, которые были сильнее его.

И так Эрдоган смог связать себя и свою партию с Америкой, а, следовательно, Турция ведёт свою политику теперь в интересах Америки, потому как Эрдоган видит, что Америка – сильнее. Он как личность связан с Америкой и видит, что его интересы связаны с её интересами, и он не может сделать большего, чем ему отведено делать самому.

Ведущий: В начале встречи мы говорили о последствиях существования Исламского Государства в его последние годы на территории Турции. Более того, роль Турции была знаменитой во времена Османского Государства, которое завоевало множество стран и обладало сияющим положением на международной арене. Сегодня же Турция после этих выборов показала, что стремится снова к Халифату, т.е. турки рады тому, что их правитель ассоциируется с османским правителем. Как ты думаешь, когда история турок толкнёт их к возвращению Исламского Халифата во второй раз?

Устаз Малькави: Я расцениваю этот фактор одним из самых сильных рычагов. Да, в основе, к этому должна толкать акъыда, понимание, что Аллах создал Адама, дабы тот стал наместником (халифом) на земле. Посланники Аллаха приходили для подтверждения идеи наместничества (Халифата). Мухаммад ﷺ подтвердил эту идею в реальности, на уровне поступков, политики, экономики, утвердив после себя систему правления, работавшую на постоянной основе.

Это отличалось от традиции времён предыдущих посланников. Было так, что посланник или пророк делал то, что делал во время своей жизни, и когда он умирал, то всё останавливалось до тех пор, пока не приходил следующий пророк. Мухаммад ﷺ пришёл с Исламом и распространил идею Халифата в таком смысле, что Халифат – это наместничество законов Аллаха на земле, как того и хотел Аллах Всемогущий.

Это было сильное исламское правление. После того, как он ﷺ умер, он приказал, чтобы после него были наместники, халифы, которыми были Абу Бакр, Умар, Усман и т.д. Это было так на самом деле. В основе, турки желают Халифата с этой стороны. Но есть и вторая сторона, и это – их современная история.

Вчера у нас был Халифат. Последнее правление, которое мы видели в Турции, прежде чем установилось нынешнее со времён Мустафы Кемаля, – это было правление Исламского Халифата. То правление было сильным, обладало развитием, могло бросить вызов, имело силу, величие, благородство. Всё это не исчезло бесследно.

Его следы остались в исторических документах, в громадных сооружениях, в том же «Дворце Халифата» в Стамбуле, в больших мостах, сооружённых халифами мусульман. Всё это находится перед ними и напоминает им об этом. Турция – самая близкая страна, а турецкий народ – самый близкий исламский народ к идее Исламского Халифата, потому как Халифат существовал в их современной истории.

Таким образом, турецкий режим и Запад, а в особенности – Европа (из-за прямой опасности для неё), боятся возвращения идеи Халифата и её укоренения во второй раз в Турции, потому как если эта идея обоснуется в Турции, то Халифат сразу же будет установлен.

Ведущий: Устаз Мухаммад Малькави, благослови тебя Аллах! Это была прекрасная встреча. Прошу Аллаха, чтобы он возложил это на чашу весов к твоим поступкам. Спасибо большое вам, дорогие зрители, за ваше внимание! До следующей встречи. Мир вам, милость Аллаха и Его благословение!

Оригинал https://www.youtube.com/watch?v=889vKFqxB1Y