Малькави: С именем Аллаха – Милостивого, Милосердного! Мир и благословение Его благородному Посланнику! Тема сегодняшнего разговора – это общественное мнение и общественное сознание. Начнём с общественного мнения как одного из основных столпов, на которые опирается само существование обществ и государств, всё равно, будь это мнение лояльное или враждебное.

Выражаясь иначе, если мы посмотрим на какое-нибудь государство или общество, то мы увидим, что у него есть ряд столпов, на которых оно базируется. Один из таких столпов – это наличие людей, обладающих силой, выражающейся в армии и в службе безопасности, которые помогают существовать этому обществу. Так же – и общественное мнение, а точнее – лояльное общественное мнение в адрес тех столпов, на которых оно базируется, главенствующих мыслей, идей и систем в данном обществе.

Общественное мнение не является какой-то новостью, т.е. – это не просто произошедший выплеск информации. Многие люди считают, что общественное мнение связано с объявлением о нём, потому что объявление о чём-то говорит о какой-то проблеме, разбирает её до тех пор, пока у людей не сложится об этом определённое представление. Но в реальной действительности это не так.

Тема общественного мнения является очень древней и известна ещё с тех времён, когда вообще впервые была предпринята политика, когда впервые начали решаться политические проблемы. С этих времён и начинается история происхождения понятия «общественное мнение». Каков же смысл общественного мнения? Что мы подразумеваем под ним? Для чего оно? Как оно существует? Как оно меняется? Когда можно его использовать в интересах определённой мысли или против неё?

Первое, что хотим сказать, – это то, что общественное мнение, по своей сути, является общим. Люди объединены в определённые общества, определённые общины. Если мы зайдём в какой-то город или село, в какую-то страну или государство, то скажем, что у жителей этих территорий есть своё мнение. У них есть общественное мнение, которое они выражают. Если есть какое-то мнение, которое выражает определённая группа людей, которые подходят под определение общества, то это мнение становится общественным. Может быть и так, что мы скажем: «Есть мнение, выражающее группу людей. Можно собрать наблюдателей и зафиксировать его». В таком случае мы должны будем подходить к каждому и спрашивать: «Каково твоё мнение? Каково твоё мнение? Каково твоё мнение?». Потом нам нужно будет собрать все мнения в урну и подсчитать их. Но ведь в жизни так не происходит.

Но мы можем, к примеру, пустить определённую мысль по определённому порядку и увидеть, что, в общем, все это молчаливо принимают. В таком случае это молчаливое принятие становится мнением каждого, в то время как мнение людей, принимающих участие в определённом заседании, не означает, что оно едино для каждого, кто на нём присутствует. У одного – своё мнение, у второго – другое, у третьего – третье... Из таких различных мнений общественного мнения не будет. Общественное мнение таково, что оно выражает мнение всей группы, а не все мнения каждого члена группы. Этот тонкий момент очень важно усвоить. Общественное мнение – это не собрание мнений каждого присутствующего.

Например, сейчас тут присутствует 20, 30 или 40 человек. Легко методом опроса узнать общее мнение, сравнить мнения каждого. Но мы же имеем дело с мнением населения целого района, в нём может жить 1.000 человек. В государстве могут жить миллион, два миллиона, пять миллионов человек. Во всём мире живёт что-то около семи миллиардов человек. Опрашивать постоянно всех невозможно. И поэтому непременно нужно выработать определённый метод для того, чтобы узнать мнение общества, которое мы называем общественным. Общественное мнение – это не собрание мнений каждого его члена. Такое понимание, такое отношение позволяет нам узнать общественное мнение, потому что невозможно постоянно опрашивать каждого и постоянно всех собирать.

Так можно сделать одноразово, для того, чтобы узнать мнения людей и сравнить их, например, спросив их: «Кого вы хотите избрать своим представителем?». В таком случае так можно поступить, но так нельзя на постоянной основе узнавать политическое мнение людей. Политическое мнение существует каждый день. Неужели мы должны каждый день тогда собирать людей в одном месте и к каждому подходить с вопросом: «Каково твоё мнение?», – потом собирать все их мнения воедино и только после этого делать вывод о том, каково мнение среди людей?.. А поэтому необходимо понять, что есть такое понятие, как мнение группы как группы. Так создал Аллах. Так создано, что у группы есть мнение так же, как и у личности есть мнение. Таким образом, группа становится для тебя словно подразумеваемая личность.

Жители определённой страны, региона, государства и всего мира могут рассматриваться как одна подразумеваемая личность, у которой есть своё мнение точно так же, как и у отдельного человека. Это мнение может быть сравнимо точно так же, как и у отдельного человека. У отдельного человека можно спросить: «Что ты думаешь о том-то?», – и он даёт ответ. Так же и группа может иметь своё мнение, и есть способ подвергнуть его сравнению. Точно так же, как можно у отдельного человека сложить определённое мнение о чём-то, чтобы он понёс это мнение, так же можно его создать и для группы. Например, человеку можно сказать «Этот сок вреден, потому что в нём много сахара». Я могу предоставить ему об этом сведения, разговаривать с ним об этом и подвести его к тому, что он понесёт моё мнение, пусть даже на совершенно короткое время. Почему? Потому что я повлиял на него, предоставил ему много информации об этом, может, потому, что со мной были ещё несколько человек, помогавшие мне в этом, и, в итоге, он принял моё мнение как личность.

Так же обстоит дело и с группой людей. Есть определённые методы по выработке мнения в обществе. Мнение отдельного человека может быть сиюминутным. Это достигается т.н. «волшебным методом», когда человеку определённым образом рассказывают что-то, приводят тому разукрашенные доводы, и человек не может ничего на них ответить, и в определённый момент он пьёт этот сок, считая его безвредным. Но через несколько часов он успокаивается, к нему возвращается память о том, что это за сок, и он больше не хочет его пить. На тот момент ты смог на короткое время изменить его мнение, всего лишь на считаные часы. Это просто. И мы видим, как подобное происходит вокруг.

Часто бывает так, что ты находишься на каком-то собрании людей, приходит один и начинает тебе что-то говорить, словно заговаривает тебя, но потом ты возвращаешься домой, открываешь книги, сравниваешь и понимаешь, что всё на самом деле обстоит не так. Ты находишь, что, оказывается, в данном вопросе существует целый набор различных мнений, а не одно. А этот человек тебе это так преподал, как будто кроме его мнения нет никакого иного. А поэтому вполне возможно создание краткосрочного мнения точно так же, как и постоянного.

Постоянное или максимально длительное мнение формируется тогда, когда я приношу доказательства, потом приношу для сравнения противоречивые доказательства, показываю тебе своё мнение и иное так, что когда ты возвращаешься домой, ты находишь, что мои слова сходятся с тем, о чём говорится в книгах. Я показываю мнение, потом ответное на него же, даю тебе одно понимание, а потом даю противоречащее ему. Так я создаю площадку для того, чтобы начать сравнивать эти мнения. Я создаю весь этот процесс для того, чтобы ты сам осознал правильность моих слов, ибо в случае, если ты понесёшь моё мнение на таком уровне, ты понесёшь его и завтра, и послезавтра. Теперь в твоём разуме происходит переворот, и ты отказываешься от своего прежнего мнения, и поэтому твоё новое мнение становится постоянным.

Точно так же обстоит дело с обществом, в котором можно создать мнение, как временное, так и постоянное. Например, на прошлой неделе мы все видели, как было выработано общественное мнение касательно футбола. Завопили все СМИ, стали освещать это событие до такой степени, как будто во всём мире существует только одно занятие, а все остальное – не важно. Люди массово начали тратить деньги. Было выработано краткосрочное общественное мнение об одном событии, и все люди пошли на футбол. Но если бы тебе дали время подумать и СМИ предоставили бы тебе возможность осознать и сравнить важность своих дел с этим, то ты бы увидел, что на самом деле футбол вообще не стоит всего этого.

Т.е. тебе не предоставили возможность сравнить все «за» и «против», никто на глобальном уровне не сравнивал степень значимости этого, напротив, всё велось с точностью до наоборот. И поэтому это мнение не просуществовало у тебя более двух-трёх дней. Тебе предоставили массу информации по конкретному вопросу. Точно так же возможно предоставить группе людей определённое мнение, сделав его общественным, но в скором времени ты увидишь, как оно меняется. Когда общественное мнение может быть постоянным? Только лишь тогда, когда ты изменил сам фундамент, на котором построено это мнение.

Например, ты говоришь: «Я хочу, чтобы те люди понесли мысль о том, что светское государство не может быть приемлемым в правлении». Я хочу создать такое общественное мнение. Можно предоставить очень быстро информацию, которая будет иметь влияние, и ты потом скажешь, что светское государство ничего не значит. Но стоит потом тебе пойти и сесть вместе со сторонниками светскости, с баасистами на обсуждениях демократии, и они начнут с тобой прения о том, что светское государство лучше милитаристского. Они тебе скажут: «Мы что хотим опять военную хунту? Мы хотим диктатуру? Светское государство лучше, чем та жизнь бедуинов, в которой мы жили. Раньше мы были бедуинами, а теперь мы стали городскими, мы построили города. Вот тот говорит, что светское государство порочно, но не привёл конкретных доказательств. А поэтому светское государство вполне добротно».

И вот тут твоё мнение начинает меняться, и внутри тебя происходит конфликт различных мнений. Но если же я приду к группе людей и упомяну тему светского государства с пониманием, что есть вещи, имеющие вес в твоих глазах, т.е. Ислам и акъыда, то всё повернётся иначе. Я скажу тебе: «Правление джахилии вообще принимается? Кто лучше Аллаха в издании законов? Брат, светское государство берёт свои проекты и законы от человека. Человек сам по себе может быть гением, может быть лучше меня в этом в миллион раз, как Жан-Жак Руссо, Вольтер и т.д., т.е. он может быть идейным гением куда сильнее меня, но, в конце концов, у каждого есть своя позиция. Я не разделяю позицию Жан-Жака Руссо или парламента, который придерживается позиций бедуинов, или ещё кого-то... Я придерживаюсь той позиции, что должны претворяться законы Господа миров. У этих законов есть основа, есть акъыда, есть вера, есть то, что связано с откровением от Господа миров. Это первое.

Второе. Брат, проблема светского государства, о котором мы говорим, – не в вопросе милитаризации. Милитаристское и светское государства – они оба должны опираться на какую-то законодательную базу, всё равно, касается то военных лиц или гражданских. Военные должны опираться на закон и гражданские должны опираться на закон. В случае противостояния гражданских с военными они все должны опираться на определённый закон. Откуда мне взять этот закон, из какого источника? Если законы были взяты от Господа миров, то это хорошо, а если от человека, то это плохо, это обречено на провал. Тот, кто хочет тобой править, тот, кто насилует тебя, используя силу, этот правитель... На что он опирается в своей власти? Он опирается в этом на право, которое ему предоставил Господь миров? Нет!».

Когда я начал говорить об этом, то показал тебе множество противоречивых мнений, показал тебе их всех с их доказательствами. В таком случае, мнение, которое я в тебе сформирую, станет постоянным или очень долгим. Почему очень долгим? Потому что сердца людей принадлежат Аллаху, и Он переворачивает их, как пожелает. Выработка мнения, как среди общества, так и у личности, должна опираться на что-то сильное. Это что-то мы называем «сознательностью». Мы сказали, что мнение у отдельной личности может также опираться на влиятельный объект, как, например, когда к тебе придёт некий учёный с докторской степенью, имеющий влияние среди людей. Кто-то может сказать: «Я не могу противоречить его мнению», «Какое мнение он примет, такое приму и я».

Но кто-то может и сказать: «Нет, у меня тоже есть своя мысль, у меня есть свой разум. Я принимаю какие-то мысли, только поразмыслив над ними, и никак иначе». Точно так же происходит и с обществом. Общественное мнение, которое я пытаюсь создать, являющееся одним из столпов существования какого-либо государства, является постоянным. Т.е. это – общественное мнение, основанное на идейном фундаменте или на определённой мысли, имеющейся и утверждённой в обществе людей. Вот, например, в Иордании и в иных арабских странах люди разгневаны из-за крайне высоких цен. Люди – в гневе. Я начинаю строить общественное мнение на этом гневе. Я ведь знаю, что этот гнев есть. Это мнение, строящееся на гневе людей, должно привести к изменениям в министерстве и правительстве, повинных в повышении цен. Правительство ответственно за поднятие цен, и я использую это для того, чтобы поменять правительство. Могу я так поступить, или нет? Конечно, могу.

Тем не менее, гнев на цены – это чувства. Мы как люди имеем чувства, связанные с реальностью. Что происходит, когда меняются реалии жизни, если в одну ночь приходит премьер-министр и поднимает цены на 10% на все товары и услуги? От такого события вырабатывается мнение. Он сам выработал отрицательное мнение о себе в обществе, ибо он ответственен за произошедшее. А поэтому, если ты захотел выработать общественное мнение в определённом месте среди определённой группы населения, ты должен найти постоянные, твёрдые идею и правило для этих людей, которые не меняются.

Я и все остальные мыслители скажут вам, что самые глубокие и долговечные правила – это идейные правила. Когда у людей складываются определённые понятия и мысли, они веруют в них, и поэтому их очень трудно поменять. Если я смогу выработать такое мнение, то его будет крайне сложно изменить, почти невозможно, ибо оно будет постоянным и утверждённым. Общественное мнение строится на сознательности, на идее, содержащей акъыду, как, например, акъыду, что Аллах – это Господь вселенной, Господь, издающий законы. Если эта идея не существует среди людей, или же она присутствует не явным образом, не стойким, то на ней не будет построено мнение общества, ибо она попросту не используется. Да, есть страны, которые именуются исламскими, в них живут по большей части мусульмане, люди, верующие, в Аллаха Всемогущего, но, тем не менее, идеи о том, что Аллах Всемогущий является Единственным Законодательным, что Он – Тот, от Которого берутся законы (и ни от кого другого), – эти идеи не распространены достаточно сильно.

Среди людей распространено то, что нужно поклоняться Аллаху, поэтому они идут в мечети на намаз, они совершают Хадж, они постятся в Рамадане ради Господа миров. Но что касается вопроса о том, чтобы связывать претворение Шариата, правление, распределение богатств государства, связывать эти дела с Господом, Создателем, то это правило не распространено ясным образом, а на таком неясном правиле не построить мнение. А поэтому я строю общественное мнение на таком уровне, чтобы данное правило стало ясным. Например, я пропагандирую, что Ислам – это и есть решение насущных проблем, что в нём есть законы правления, что Аллах Всемогущий является Законодателем. На таком правиле уже можно строить мнение в обществе. А мнением уже будет то, что каждое государство, которое не правит в соответствии с тем, что приказывает Аллах, является провальным и неправильным.

Светское государство является неправильным, демократическое – неправильное, капиталистическое – неправильное, националистическое – неправильное; все эти виды государств неправильны согласно этому правилу. Моя задача в обществе, если я хочу создать общественное мнение, состоит в том, чтобы я установил правило, на котором это мнение будет возведено, потому что если мнение будет построено не на стойком правиле, то его снесёт ветрами. В конце концов, окажется так, что ты работал впустую. Создать общественное мнение среди людей не является чем-то сложным, но сложно сделать так, чтобы оно было длительным. Приведу пример из биографии Посланника Аллаха (с.а.с.) и вообще из истории иных людей. Начну с биографии иных людей, ещё с доисламских времён.

Примером тому служит спектакль Шекспира об убийстве Цезаря, про те времена, когда Брут убил Цезаря. Брут был одним из его друзей, помощников. Когда он убил Цезаря, это, конечно же, вызвало резонанс. После убийства он встал перед людьми с речью, восхваляя его. Конечно, люди не знали, что он – убийца Цезаря. Он восхвалил Цезаря, стал говорить о том, как он был хорош, как он заботился о людях, но понемногу довёл свою речь до того, что стал говорить, какой Цезарь на самом деле стал тиран, как он стал растрачивать государственное имущество, как он поработил людей, и так дошло до того, что люди пожелали избавления от Цезаря, от этого преступника. Таким образом, Брут создал общественное мнение против Цезаря, которое должно было обелить его в убийстве Цезаря.

Но тут встал второй помощник Цезаря, имя которого я забыл, который начал вести свою речь с конца речи предшественника. Он стал говорить о тирании, в которую они впали по вине Цезаря, о том, что нужно было избавиться от Цезаря, т.е. говорил всё то, что было приятно слышать людям, дабы расположить их к себе. Потом понемногу он довёл разговор до благих сторон Цезаря, о том, как его любят люди, как он заботился о них, и собравшийся народ во второй раз поменял своё мнение, встав против убийцы Цезаря. Он указал на Брута и сказал: «Это – убийца Цезаря», – и люди убили его. Всё это – пример краткосрочного общественного мнения. Мы увидели, как за считаные минуты менялось мнение людей, потому как оно не было построено на чём-то стойком, а только лишь на чувствах и интуиции людей.

Второй пример – из биографии Посланника Аллаха (с.а.с.). Вспомним историю о том, как курайшиты решили устроить бойкот Посланнику Аллаха (с.а.с.) и всем представителям рода Хашим, вне зависимости от того, кто из них был мусульманином, а кто – нет. Тогда курайшиты перекрыли к ним доступ еды, питья, куплю и продажу, перестали женить на них своих сыновей и выдавать за них замуж своих дочерей, а сам этот род был изгнан жить под горой. Дошло до того, что они стали есть с голоду листья деревьев. У них не было еды, никто у них ничего не покупал и не продавал им. Это история известна, не так ли? Курайшиты написали договор, который прикрепили к дверям Каабы, подписали его как утверждённый указ. Этот договор затрагивал каждого, кто примкнул на сторону Мухаммада (с.а.с.), всё равно, будь то по религиозным убеждениям или родственным.

Теперь некоторые люди в Мекке из числа курайшитов были против этого решения. Они говорили: «Мы тут сидим, едим и пьём, а наши родственники вон там умирают с голоду? Так не пойдёт! Мы должны устроить собрание при Каабе, чтобы обсудить разрыв этого договора, чтобы отменить этот указ». Кто договорился для этого? Всего лишь три человека, не более. Их было трое во главе с Мутимом ибн Адий. Они созвали людей на площадь при Каабе, и Мутим ибн Адий встал и сказал, что этот договор – неправильный, что его нужно сорвать, потому как те люди – наши родственники, часть нашего народа, даже если и представители иной религии, и нельзя их держать в таких условиях. Тут же встал второй его сторонник и сказал: «Я согласен с Мутимом», – потом встал третий и сказал: «Я тоже с ним согласен». Их было всего лишь трое.

Абу Джахль, находящийся среди людей, сказал: «Это дело было согласовано», – после чего ушёл, не проронив ни слова. Это означало, что мнение о правильности данного договора исчезло. Кто изменил его? Три человека! Абу Джахлю показалось, что все присутствовавшие на этом собрании исповедуют одно единое мнение. Он увидел, как на сторону Мутима встал один, потом второй, и вместо того, чтобы снова вернуть предыдущее мнение среди людей, он ушёл и позволил отменить указ. Да, известна история с этим договором: когда пришли сорвать его, то увидели, что черви съели его полностью, не оставив ничего, кроме слов «С именем Аллаха».

Это было одно из указаний на пророчество Посланника Аллаха (с.а.с.). Но как бы там ни было, то событие было лишь краткосрочным общественным мнением, и если бы вторая сторона, т.е. Абу Джахль и его сторонники, решительно бы занялась сменой общественного мнения, то смогла бы это. Абу Джахль и Валид ибн Мугира были самыми красноречивыми арабами, они так же могли вести внушительные речи и могли поменять мнение в обществе, потому как оно было краткосрочным. Это значит, что общественное мнение может быть либо краткосрочным, и такое мнение неприемлемо для нас, либо же оно может быть постоянным, и так должно быть. Чтобы мнение было постоянным, оно должно базироваться на сильном идейном правиле, которое мы называем «сознательностью» и говорим, что хотим «общественное мнение, исходящее из общественной сознательности».

Теперь, прежде чем подытожить разговор о том, как создать общественное мнение, я хочу напомнить вам, как создаётся мнение у отдельной личности: у тебя, у тебя, у него и т.д. Это происходит путём общения обо всех сторонах обсуждаемой идеи, обо всех её аспектах, обо всех её тонкостях так, чтобы ничего не было пропущено, и если после этого ты обратишься к книгам или к какому-нибудь мыслителю, то не найдёшь больше ничего из того, о чём я тебе уже бы ни сказал. По отношению к обществу постоянное, сильное общественное мнение вырабатывается точно таким же путём, точно так же, как я общаюсь с тобой, обсуждая одну идею за другой, одно мнение за другим, проводя критический анализ обоих мнений для того, чтобы истина вышла на поверхность. Я веду с тобой разговор и выношу для нас новую мысль из того, что есть у тебя и у меня, словно, смешивая две жидкости, получаю третью.

Это называется общение, взаимодействие. Точно так же происходит и с обществом. Я разговариваю с людьми в мечети или где-нибудь ещё, и там я делюсь с ними мыслью, которую я им преподношу решительно, ясно и с доказательствами. Потом я показываю им мнение, выступающее против первого. Я не ограничиваюсь только тем, что говорю, что демократия плоха, а Ислам хорош, или что только лишь Халифат должен нами править. Нет. Я говорю, что демократическое государство неправильно по таким-то причинам, светское государство неправильно по таким-то причинам, националистическое государство неправильно по таким-то причинам, королевство неправильно по таким-то причинам, республика неправильна по таким-то причинам. Проблемы демократии, королевства, республики – такие-то. Я привожу доказательства на всё. Потом я раскрываю Ислам, который должен претворяться в государстве Исламского Халифата, и это утверждение исходит из следующего:

Аллах Всемогущий является Законодателем, Которого не касается никакая ошибка, никакие родственные связи, никакое пристрастие, т.е. то, что касается Его созданий, потому что Он – Один, Единственный, а также потому, что Аллах приказал поступать справедливо, сказав:

«...и пусть ненависть людей не подтолкнёт вас к несправедливости. Будьте справедливы, ибо это ближе к богобоязненности» (5:8).

Это значит, что если ты подвергся ненависти со стороны людей, но повёл себя справедливо, то это будет ближе к богобоязненности. Это – не сама богобоязненность, а приближение к ней. Ислам требует от тебя справедливости, даже если ты будешь в гневе, потому что говорится:

«Не судит кадий (судья), когда он в гневе».

Почему? Потому что в данный момент он в гневе на тебя, у него в душе что-то против тебя, и поэтому его суд не принимается.

Я покажу ему, что Ислам справедлив со всех сторон, покажу, как себя ведёт в данном случае Ислам и что на это отвечает нечто иное кроме Ислама. Таким образом, я создаю общественное мнение, основанное на осознании им реальности. Теперь, что такое взаимодействие и что такое общение? Это – связь с людьми. Вот вам на примере с соком, что у нас на столе. Что происходит, когда мы смешаем разные соки? Выйдет смесь. Таким образом, взаимодействие может привести к смешению, только если оно происходит в реальности, при очной ставке. Для этого нужно общение в реальности между мной и людьми, дабы мы поделились друг с другом идеями. Для этого нужно жить с ними. Это значит, что для создания общественного мнения недостаточно фейсбука, потому как он не предоставляет общения в реальности. Фейсбук только лишь преподносит мысли. Недостаточно будет удалённого общения, или чтения книг, когда тебе просто дают книгу, чтобы ты прочёл её.

Я могу дать тебе книгу или прокламацию для чтения, но этим общественного мнения я не выработаю. Я даже у личности не выработаю этого мнения. Я могу тебе дать почитать книгу за авторством Мустафы Садыкъа Рафий, в которой он говорит о бытии и начале создания. Я могу тебе дать книгу Аббаса Аккада, она у него так и называется – «Аллах». В ней он говорит о мышлении и осознании существования или отсутствия Создателя. Я могу тебе дать их почитать. Но!.. Я не могу быть уверенным, что, прочитав их, ты поймёшь их, а из того, что ты поймёшь, – примешь ли ты что-то для себя. Я не могу этого узнать. Я не могу, в конце концов, сказать, я ли был тем, кто сформировал у тебя мнение, или нет. Почему это так важно? Потому что я стоял в начале этого призыва, но я не могу вот так просто игры ради заниматься созданием общественного мнения. Я хочу знать о том, как продвигаются мои дела, потому что я веду эту работу с последовательным планом для решения следующей проблемы.

И поэтому, если я дал тебе книгу, а ты её не прочитал, или прочитал, но не понял, то откуда мне всё знать? Что даст мне знать, что моя мысль дошла до тебя, если не произошло общения между мной и тобой, если мы с тобой не обменялись мыслями? Так же – и общество. Я непременно должен повлиять на людей и закрепить за ними определённые мысли и мнения во время общения с ними. Поэтому ты видишь, как Благородный Коран указывает на метод Ислама, на метод Посланника Аллаха (с.а.с.) в формировании общественного мнения, и это наш метод тоже. Когда ты посмотришь на Коран, ты увидишь, как он влияет на людей, закрепляя за ними идеи одну за другой. Возьми, например, вопрос о захоронении новорождённых девочек живьём. Ислам хочет поднять вопрос о захоронении девочек, хочет сделать общественное мнение касательно этого вопроса таким, чтобы люди порицали этот поступок и приняли Ислам, который запрещает так поступать.

Каким образом? Аллах ниспосылает эту мысль, связывая её с аятами о Вселенной. Аллах говорит в Коране:
«Когда солнце будет свёрнуто, когда падут звёзды, когда горы будут сдвинуты с мест, когда верблюдицы на десятом месяце беременности останутся без присмотра, когда дикие звери будут собраны, когда моря запылают, когда души объединятся, когда зарытую живьём спросят, за какой грех её убили...» (81:1–9).

Люди начинают думать про солнце, звёзды, горы, про то, как вообще возможно собрать диких зверей или оставить без присмотра беременных верблюдиц... и потом говорится «когда зарытую живьём спросят». Когда убийство новорождённой девочки сравнивается с этими великими событиями во Вселенной, то это непременно оказывает влияние.

Люди понимают из этого, что закопать новорождённую девочку живьём сравнимо по значимости с исчезновением солнца, с осыпанием звёзд, с собранием диких зверей и т.д. Люди понимают, что это – очень важно. Коран обращается к ним, обращается как к обществу, так и к личности. Это происходит так: сподвижник Пророка (с.а.с.) берёт эти аяты, потом идёт к людям и зачитывает им их. Тогда некоторые из них ему говорят: «Ты меня задеваешь!». Возьмите, к примеру, Валида ибн Мугиру. Когда в Суре «Аль-Калям» пришёл аят:

«жестокому, к тому же самозванцу» (68:13), –

он пошёл к своей матери и стал спрашивать: «Скажи мне, кто мой отец! Мухаммад, его сподвижники и их Господь говорят, что я – самозванец, что я – незаконнорожденный!». Т.е. этот аят повлиял на него очень сильно, настолько сильно, что это заставило его пойти к его матери и спрашивать её о том, кто его отец.

Жена Абу Ляхаба после того, как ниспослались аяты «Жена его будет носить дрова» (111:4), сказала: «Музамман задел нас!». Она назвала Мухаммада Музамман из-за того, что аят задел её, а также потому, что вся сура с первых слов «Да пропадут пропадом руки Абу Ляхаба, и сам он пропал» (111:1) повлияли на всех курайшитов, эта мысль распространилась среди них вне зависимости от того, кто из них положительно отреагировал, а кто – отрицательно. Кто-то принял, кто-то – нет, но всё же мысль Корана, с которой пришёл Пророк (с.а.с.), проникла к ним всем. Смысл заключается в том, что данные мысли, предложенные влиятельным образом, повлияли на всё общество и на каждую личность в отдельности, и никто не смог проигнорировать их, возразить им, никто не смог выставить эти мысли как неважные.

Коран показывает метод, которым можно распространить мысль и привязать её к людям, сделать эти аяты площадкой для диспутов вне зависимости от того, примут ли их люди или нет. Используя аяты, ты наладил общение с обществом ради того, чтобы выработать в нём мнение. Потом уже начинается борьба мнений и выявляется то, какое из них сильнее. Но вначале непременно нужно провести работу по налаживанию общения с людьми, как с личностями, так и с обществом в целом. Что будет значить, если я приду к определённой группе людей, в их комнату, и буду с ними общаться? Это значит, что я общаюсь с группой личностей. Но нам необходимо также общаться с обществом в отношении к нему как к обществу. Итак, я иду к людям и делюсь с ними своими мыслями. Сначала – к одному человеку, потом – к другому, третьему, четвёртому; я раскрываю свои мысли и подкрепляю их доказательствами. Потом я смотрю и вижу, что они молчат. Это значит, что они согласны, а я внёс в общество эти мысли. Если потом среди людей появится некто, кто не согласен с этой мыслью, то это уже иной разговор. Но если такого не найдётся, то это будет означать, что данная мысль приобрела успех в данном месте. Я буду первым, кто пустил эту мысль. Потом появится другой, который выскажет мою же мысль и не обязательно с теми же доказательствами, которые привёл я. Потом появится третий и так далее, их количество будет нарастать. И вот самый важный пункт: если среди людей не найдётся никого, кто будет опровергать эту мысль, или будет царить такая атмосфера в обществе, как будто все согласны с этой мыслью, то это будет значить, что я преуспел в создании общественного мнения. Либо это я буду тем, кто создаст данное мнение, либо же я просто удостоверюсь в том, что данное мнение уже существует.

Это на самом деле не так уж и сложно, и тому доказательством является поступок Мутима ибн Адий. Многие люди этим занимаются, но это дело нуждается в упорядоченности. Общественное мнение не создаётся хаотично, а создаётся упорядочено. Вот мы – группа людей, работающая над этим. К примеру, мы хотим создать общественное мнение о том, что государственные муниципалитеты не занимаются своей работой должным образом и их нужно заменить. Как нам сделать это? Нас тут 30 человек. Мы договариваемся о том, что направимся в места скопления людей города Ирбид. Каждый идёт в такое определённое место. В одно, например, пошло 5 человек. Во-первых, мы договариваемся, что говорить будут, к примеру, трое, остальные поддерживают. Мы садимся в разных местах, потому что если сядем рядом друг с другом, то люди увидят, что мы пришли вместе. Мы начинаем разговаривать, каждый – в своём кружке, о том, что муниципалитеты непригодны, они коррумпированы и их нужно заменить. Мы раскрываем, что муниципалитеты не выполняют свои обязанности, что вокруг полно нуждающихся и бедных людей, и они не видят от них помощи.

Если найдутся те, кто станет спорить с этой мыслью, то потом можно с ними поговорить отдельно. Если же никто не стал спорить, то мы переходим к другому скоплению людей, и т.д. Через неделю-две люди начинают говорить, что в городе Ирбид население желает замены муниципалитетов. Это сделали 30 человек. Этого могут достичь и пятеро, но им просто придётся дольше обходить все эти места. Таким образом, мы создаём упорядоченное общественное мнение, но не хаотичное. Упорядоченное или систематизированное мнение означает, что я хочу при помощи этого мнения решить конкретную проблему.

Далее стоит понимать, что общественным мнением не называют мнения людей вокруг любого дела, любой проблемы. Данная проблема должна непременно быть очень важной, имеющей политическую специфику в стране. Например, о чём сегодня люди разговаривают? Об урожае оливок. Вся северная Иордания говорит о сборе оливок. Все вокруг говорят об оливках, о том, что поднялись цены... но это – не общественное мнение, даже если оно присутствует в обществе. Проблема должна быть важной, актуальной, и она должна быть в обществе, а значит – политической. Это должна быть такая проблема, которая затрагивает жизнь людей. Обычные, повседневные разговоры – это не общественное мнение, даже если они и похожи на него. Оливки, оливковое масло, сбор урожая и прочие разговоры, которые люди ведут уже сотни лет, – всё это обычные повседневные разговоры. Чтобы эти разговоры трансформировались в общественное мнение, обсуждаемый вопрос должен быть важным.

К примеру, проблема сирийской революции, проблема сирийских беженцев в Иордании. Это – важная проблема, политическая и актуальная. Нам нужно создать общественное мнение, которое будет говорить, что эти беженцы заслуживают братского отношения, они – мухаджиры, они – наши гости, а не просто беженцы. Это уже можно будет назвать общественным мнением, и если ты преуспел в его создании, то создал очень сильное мнение в стране, что приведёт к началу того дела, которое ты преследуешь. То же самое – вопрос о Палестине, об Иерусалиме, о правлении в общем, о господстве. Всё это – очень важные вопросы, разговор о которых и выработка мнения о которых расценивается как общественное мнение. Таким образом, разговоры, приводящие к общественному мнению, могут быть только о проблемах, обладающих важностью и актуальностью. Это и есть тема общественного мнения, о которой я рассказал в общих чертах; и я раскрываю теперь дверь для обсуждения, исследования, для примеров, вопросов и т.д.

Присутствующий: Если общественное мнение созреет вокруг определённой идеи, какое влияние это мнение окажет на обладателей силы, на армию?

Малькави: Хороший вопрос. Я рассмотрю его с нескольких сторон. Я покажу, какую пользу приносит общественное мнение. Ранее я уже говорил, что любое государство в этом мире существует при помощи двух столпов. Первое – это общественное мнение, связанное с существующим государственным режимом, его сущностью и политикой, второе – это обладатели силы, т.е. те, в чьих руках – оружие, кто может предоставить безопасность существующему правящему режиму, государству и обществу как от внешнего врага, так и от внутреннего. Также есть ещё и третий аспект, и это – политическая группа, которая понимает, как создать общественное мнение, и понимает, как взаимодействовать с обладателями силы. Особенность третьего аспекта заключается в том, что он может использовать первые два.

Существующая политическая группа, политическая партия, создаёт общественное мнение изначально, или она может использовать это мнение, если оно уже существует. Должна быть партия, или политическое движение, или организация, хотя всё это можно определить в одном слове – партия. Эта партия должна вырабатывать общественное мнение, или же находить, что это мнение уже существует. После этого я должен увидеть, что это мнение повлияло на обладателей силы, потому что обладатель силы может иметь противоположное мнение. Например, в определённой местности может существовать общественное мнение, склонное к смещению правящего режима и установлению Ислама, а обладатель силы может, наоборот, сказать: «Нет, клянусь Аллахом, я обязан защищать существующий режим, основанный на светскости, на демократии, а не на Исламе».

Таким образом, происходит противоречие. Получается, ты пытаешься связать две силы: одна помогает существованию нынешнего государства, а вторая – нет. Но знай, что ты можешь построить государство только при наличии обеих этих сил. Только одной из двух не хватит. Далее, обладатели силы не могут вырабатывать общественное мнение, потому что они – люди оружия, а не идеи. Общественное мнение базируется на идее. Обладатели силы могут лишь установить тебя, утвердить политическую группу в создании общественного мнения. Когда Посланник Аллаха (с.а.с.) обращался за помощью к обладателям силы (талаб ан-нусра) ещё до Медины, то что он просил от них конкретно? Он говорил, что ему нужна помощь для несения призыва от Аллаха. Он просил, чтобы ему предоставили защиту точно такую же, какую они предоставляли своим жёнам и детям, дабы он имел возможность донести призыв Ислама людям.

Это значит, что обладатель силы не занимается несением этого призыва, он не перенимает от нас наше дело по призыву. Я – тот, кто несёт призыв, я выступаю внешне и вырабатываю общественное мнение. А обладатели силы всего лишь помогают мне создать общественное мнение, и только. Сами же они этого не смогут. В свою очередь, создатель общественного мнения может повлиять на обладателей силы. Зачем и почему? Обладатели силы в основе являются людьми. Хотя это отличается от такого случая, когда приходят в твою страну иностранные войска, как иранские силы пришли в Сирию, например. Иранцы в данном случае не находятся под влиянием общественного мнения в Сирии, потому что они изначально иностранцы. Тот, кого забрасывают в чужую страну, не имеет привязки к мнению общества, царящего в там. Вот поэтому их и прислали для защиты действующего режима.

То же самое было во времена СССР, когда тот вошёл в Афганистан для социалистической партии. Тогда Социалистическая партия Афганистана захватила власть силой, но не смогла выработать общественного мнения среди людей, и пришла армия извне, не находящаяся под влиянием общественного мнения. Но если армия, если обладатели силы сами родом из этой страны, то они в любом случае подвергаются общественному мнению точно так же, как подвергаюсь я и вы. Это происходит естественным образом, потому что они всё равно часть населения этой страны. Но стоит признать, что армия всё же подвергается этому влиянию куда меньше в процентном соотношении. Если, например, я нахожусь на определённом собрании, на котором присутствуют военные и гражданские, то обычные граждане будут подвергнуты влиянию моего мнения больше и быстрее, чем военные. Но всё же это не значит, что обязательно между гражданскими и военными произойдёт противоречие. Нельзя сказать, что военные не подвернутся влиянию, нет, они подвергнутся.

Все люди подвергаются общественному мнению. Нет никого, кто может этого избежать. Даже Абу Джахль подвергся общественному мнению, когда ретировался после того, как был сорван договор о бойкоте. Итак, общественное мнение влияет на обладателей силы, и если я хочу использовать общественное мнение, я должен буду, во-первых, найти лояльность населения к идее установления Исламского Государства, а во-вторых – привлечь обладателей силы, чтобы они стали мне помощью в этом. Обратите внимание на очень важное отличие. Общественное мнение может повлиять на обладателей силы непосредственно, и они подвергнутся ему сразу же вместе с простыми людьми. Это возможно. Именно так произошло в Лучезарной Медине с некоторыми из них. А может и случиться так, что обладатель силы привяжется с лояльностью именно к тебе, к тому, кто создал общественное мнение.

В Лучезарной Медине люди стали тяготеть именно к мнению Мусаба ибн Умайра, но, когда это произошло, Усейд ибн Худейр и Саад ибн Муаз не примкнули к тому мнению, к которому примкнули люди. Они примкнули к самому Мусабу, который, в свою очередь, и создал мнение среди людей. Эти двое посмотрели и увидели, что этот парень нанёс им поражение Исламом среди людей, пришёл и разбивает их у них же дома, на их земле. Поэтому они примкнули к нему как к личности, потому что у него была сила выработать общественное мнение. Другими словами, если у меня есть способность создать общественное мнение, разговаривая с ними убедительным, непосредственным образом, люди притягиваются к мысли, которую я им несу. Я могу посеять среди них свои мысли. После этого, если я начну разговор с офицером из армии, командующим какой-то базы и т.д., я могу повлиять на него, когда он увидит, что мои мысли повлияли на общество.

Конечно, общественное мнение само по себе настолько сильно, что никакая иная сила с ней уже не сравниться, в каком бы обществе, в каком бы государстве это ни было. Общественное мнение по своей силе стоит даже выше, чем военная сила. Но от того, что военная сила – это сила оружия, внешне кажется, что она сильнее. Это происходит потому, что идея влияет на личность сильнее, чем оружие. Но у силы оружия есть особенность – способность защищать силовым методом существующий режим.

Присутствующий: После того, как ты изменил общественное мнение, может прийти тот, кто будет с тобой бороться из-за этого. Как вести отношения с такой стороной?

Малькави: В твоём вопросе уже есть ответ. Лучшим видом общественного мнения, которое только может быть, является то, у которого появилось сопротивление. Что значит появление оппозиции? Оппозиция воплощает в себе мнения и мысли, которые могут встать против моего мнения. Если, например, я начну разговаривать на тему Исламского Халифата, то найду среди большей части людей лояльность. Эта лояльность может защитить меня от разговора с несогласными, может не допустить того, что я встречу иные мнения. Тогда я могу начать предполагать, что люди не возвышают очень сильно светскость, демократию, национализм и т.д., потому что никто со мной об этом не говорит. От этого у меня может сложиться неправильное впечатление при том, что люди вокруг сегодня, на самом деле, как раз-таки возвышают идеи демократии самыми разными путями.

Поэтому, если приходит некто несогласный и говорит мне: «Твои слова – ошибочные, я не согласен с тобой. Демократия – не такая, как ты показываешь. В демократии есть справедливость, права человека, есть кабинки для голосования, чтобы мы могли избрать лучшего кандидата...», – и т.д., то это ведь тоже мнение, и если оно проявилось, то это значит, что он сам предоставил мне оружие для ведения разговора с ним. Да, я уже изначально вооружён с разных сторон. У меня есть мнение о Халифате и его правильности, о демократии и её неправильности, у меня есть мнение о светскости, я знаю суть её происхождения, то, как она распространяется. Я знаю всё это детальным образом, как будто я лично застал те дни, когда они появились. У меня есть знания обо всём этом, но я нуждаюсь в дискуссиях и прениях, чтобы видеть, насколько мои слова проникли в среду людей.

Если ты выступил против меня, то я делаю вывод, что ты запомнил, что я говорил, что люди запомнили мои слова. А поэтому наличие оппозиции в начале призыва указывает на то, что идея проникла явным образом среди людей так, что появилась даже оппозиция. Если же я пустил мысль, но у неё не появилось оппозиции, то это значит, что осталось два мнения: моё мнение и мнение людей. А это может привести к тому, что в нужный день я не буду знать, какое из этих двух мнений победит. Значит, я должен говорить влиятельным образом и понимать, что появятся некие люди, которые станут это обсуждать. Я знаю, например, что среди них есть сторонники социализма, как это было в пятидесятые. Были и марксисты, и ленинисты, и коммунисты, и прочие пустословы, которые уже давно ушли в историю.

Были ведь те, кто превозносил социализм до такой степени, что эти идеи просто вырывались на поверхность общества. Они превозносили Маркса и Ленина как самых лучших людей и говорили нам: «Что это такое, с чем ты пришёл?». Общение с людьми должно быть на такие темы, которые влияют на них. Тому пример – аяты из Корана на тему обвешивания. Коран называет обвешивание порочным делом и говорит:

«Горе обвешивающим» (83:1).

Т.е. Коран ругает таких людей. Когда Валид ибн аль-Мугира основал некое движение по дискредитации Посланника Аллаха (с.а.с.) и отталкивал людей от Ислама, то ниспослались аяты:

«Посему не повинуйся тем, кто считает истину ложью! Они хотели бы, чтобы ты был уступчив, и тогда они тоже стали бы уступчивы. Не повинуйся всякому расточителю клятв, презренному, хулителю, разносящему сплетни, скупящемуся на добро, преступнику, грешнику, жестокому, к тому же самозванцу» (68:8–13).

Кто будет молчать после такого?! Никто! Т.е. аяты наносили удары один за другим до тех пор, пока не ситуация не взорвалась, а Валид ибн Мугира не прибежал к своей матери и не стал спрашивать: «Я что, незаконнорожденный?». Коран начал работать над тем, чтобы показать общественности, что у существующего порядка жизни в Мекке, насаждённого местным правительством, нет никакой святости, т.е. нет никакой красной линии. Не является Валид ибн Мугира красной линией и не является ею Абу Джахль или Абу Ляхаб. Это – наглядный способ того, как добиться ответной позиции от людей, способ повлиять на них, дабы они подчинились требования Корана полностью.

Возьмите, к примеру, аяты «Страсть к приумножению (похвальба богатством и детьми) увлекает вас настолько, что вы посещаете кладбища, чтобы бахвалиться своими покойниками» (102:1,2). Среди курайшитов была распространена традиция хвалиться количеством имущества и детей до такой степени, что, приходя на могилы, они считали кого больше: «Этот – из рода Махзум», «Этот – из рода Хашим», «Этот – из рода Махзум», «Этот – из рода Хашим». Коран разбил их фантазии. Они же вышли и сказали про Пророка (с.а.с.):

«Он не делает разницы между мужем и его женой, сыном и его отцом, разбил наши мечты и поругал наших богов».
Что означают такие слова? Это значит, что на самом деле твои слова повлияли на меня, и я начинаю с тобой бороться.

Присутствующий: А если ты развернул против меня не только идейное сопротивление, но и оружие, или начал мне угрожать лишением свободы?

Малькави: Всегда есть определённые фазы во время соприкосновения с общественным мнением, вне зависимости от того, лояльное ли оно к тебе, или враждебное. Тот, кто встаёт против нового общественного мнения, показывает, что он получает пользу от уже существующего мнения. Новое мнение говорит, что существующее государство – неправильно, что уклад жизни в обществе – неправильный, а Ислам должен изменить положение дел и правление, а значит, не должно быть ни королевств, ни республик, ни демократии. Это – моё мнение, которое я хочу создать. Тот же, кто хочет этому сопротивляться, получает пользу от существующего положения. Существующий правитель, существующее государство, существующий режим – всё это противники нового мнения. Обычно, сначала начинается так: на тебя смотрят как на нечто несущественное. Про тебя говорят, что ты – сумасшедший точно так же, как говорили о Мухаммаде (с.а.с.). Они говорили: «Да он сумасшедший! В его разум вселился бес и рисует ему большие сказки, рассказывает ему о том, что он – пророк... оставьте его». Поначалу так происходит.

Потом они смотрят и говорят: «Что-то вокруг этого сумасшедшего начинают собираться люди. Вон, Абу Бакр с ним, Хамза, Умар, Али, Тальха, Зубейр, а вот и Усман», – т. е. люди, совершенно не сумасшедшие. Если этот – сумасшедший, Абу Бакр – сумасшедший тоже, и Хамза... это невозможно. Значит, им нужно сделать так, чтобы не допустить установления этого нового общественного мнения, потому что они – обладатели силы, люди правящего режима, и они прекрасно осознают всю важность нового общественного мнения. Настолько же, насколько я осознаю важность установления нового общественного мнения для своих интересов, так и мой противник осознаёт важность дальнейшего пребывания действующего мнения для его интересов.

Вначале они говорят: «Этот человек не сможет выработать нового общественного мнения, потому что его речь схожа со словами безумца или мечтателя. Ты говоришь о Халифате?.. А-а-а, понятно, иди дальше... мечтай больше. Ты не добьёшься этого, а люди не примут!». Проходит немного времени, и он сам же говорит с изумлением: «О-о-о! Халифат!». Если поначалу люди были тебе врагами, то теперь они сочувствуют твоему делу. Правитель смотрит на происходящее и, конечно же, пытается это предотвратить. Значит, нужно пресечь все возможности для тебя проповедовать о новом общественном мнении. Как? С помощью силы или же подобно тому, как Умейя ибн Халяф в Мекке, увидев, как Посланник Аллаха (с.а.с.) разговаривал с людьми об Исламе, заявил им: «Ступайте и терпите за ваших богов. Воистину, это – некий замысел» (38:6).

Он запретил людям слушать Мухаммада (с.а.с.), ибо не хотел, чтобы общественное мнение разделилось. Он не стал устраивать некое подобие конференции, на которой были бы представлены все мнения. Вместо этого он побудил людей уйти. Против тебя же самого, носителя этой идеи, он может применить силу, посадить тебя в тюрьму на год, на два, на три, и сиди там. Таким образом, он отделяет тебя от возможности повлиять на общественное мнение. Неверные использовали этот подход против мусульман ещё в Мекке. Это описывается в Суре «Сад». Неверные Мекки тогда сказали:

«Ступайте и терпите за ваших богов. Воистину, это – некий замысел» (38:6).

Т.е. они запугивали людей. Когда Посланник Аллаха (с.а.с.) собирал людей для того, чтобы выступить перед ними с проповедью, Абу Ляхаб сделал то, что сегодня в американском конгрессе называют «филибастер». Происходит это так: Конгресс собирается для принятия какого-либо проекта, и на его принятии сенаторы могут выступать с обсуждением закона. Есть, конечно же, оппозиция этому проекту, и если у неё не хватает голосов выступить против нового закона, она начинает использовать «филибастер», т.е. выходит группа оппозиционеров, 2–3 человека, договорившись между собой о том, что они с целой серией поправок, лозунгов и прочего будут выступать перед Конгрессом. Первый конгрессмен берёт микрофон и начинает говорить. Он может говорить о чём угодно часами до тех пор, пока глава Конгресса не объявит о конце рабочего заседания.

На второй день второй конгрессмен встаёт у трибуны и начинает выступать со своей речью так же целыми часами. И так продолжается, пока не истечёт время заседания или вообще время принятия решения. Это называется «филибастер». Абу Ляхаб тогда сделал в адрес Пророка (с.а.с.) то же самое. Когда к Пророку (с.а.с.) ниспослались аяты из Корана:

«Предостереги своих ближайших родственников!» (26:214), –

Пророк (с.а.с.) стал собирать их из племени Курайш. Абу Ляхаб узнал об этом, к тому же он был его дядей и соседом. Пока собранные родичи Пророка (с.а.с.) сидели за столом, Абу Ляхаб постоянно говорил не переставая. Пророк (с.а.с.) не перебивал его потому, что само по себе собрание людей было местом для разговора. Люди поели и ушли. На второй день повторилось то же самое. На третий день Пророк (с.а.с.) начал свою речь раньше Абу Ляхаба, опередил его, но Абу Ляхаб встал и сказал: «Чтоб ты пропал! Ты для этого нас собрал?». После этого Абу Ляхаб стал говорить людям, чтобы они расходились и не слушали его.

Это один из способов не дать тебе высказать то, что ты хочешь. Второй способ – это когда Абу Джахль сказал: «Если я увижу Мухаммада, идущего к Каабе, ведя речь из Корана, то наступлю ногой на его шею!». Это было его решительное утверждение перед курайшитами. Когда же Мухаммад (с.а.с.) пришёл с речью, Абу Джахль опередил его и захотел сделать то, что задумал, но тут явился Абу Бакр и защитил Пророка (с.а.с.), сказав:
«Вы что, убьёте человека за то, что он говорит: «Мой Господь – Аллах»?».
Они избили тогда Абу Бакра. Смысл этого события состоял в том, что они хотели силовым способом не допустить того, чтобы Пророк (с.а.с.) влиял на общественное мнение. Это же происходит и сегодня.

Хизб ут-Тахрир тут не может вести открытый призыв уже более 40 лет потому, что стоит кому-то открыто выступить, как его тут же забирают. Вот, к примеру, случай, произошедший тут, в мечети «Аль-Кабир», когда вышел один и говорил, говорил, говорил, распространял листовки и продвигал идеи среди прихожан по поводу того, что правительство Иордании договорилось вместе с «Израилем» о том, что сдаст ему восточный берег Иордана и откроет дорогу для нанесения удара по Дамаску. Это было в 1972 году. Тогда, по плану договорённости, «Израиль» должен был вторгнуться в Сирию с северной части провинции Ирбид, а иорданская армия должна была отступить. В те дни Хизб ут-Тахрир провёл массированную информационную работу среди населения. Члены Хизба вели об этом разговоры до тех пор, пока не приходили сотрудники спецслужб и не арестовывали их. Это же происходило в Бейруте и в других местах.

Это возможно. Ты уполномочен формировать общественное мнение в рамках того, что можешь физически. Ты создаёшь новое общественное мнение, а существующее государство защищает уже существующее мнение от тебя. Например, ранее ты был имам-хатиб в мечети, говорил о своём мнении, распространял правильные мысли, и государство тебе это запретило. Пришло распоряжение от министерства вакфов о запрете для тебя вести хутбы. А если ты продолжаешь, то тебя арестовывают. Но, вместе с тем, нет замены проповеди среди людей для формирования общественного мнения, ибо оно является основным столпом существования государства.

Существующее положение дел в нашем регионе продолжится ещё столько, сколько пожелает Аллах. Но уже видно, как тиски служб безопасности ослабли в арабских государствах и вообще – в исламских странах. Гегемония правящих режимов ослабла, и даже в том же Египте сегодня армия потеряла прежнюю хватку с тех пор, как был свергнут Мубарак. Сегодня общественное мнение в этих странах таково, что можно открыто вести общественную пропаганду, несмотря на наличие военной машины в стране и служб безопасности, как это обстоит в Тунисе, в Ливии, в Сирии и даже в Иордании. За последние три года общественная пропаганда стала открытой, а это резко отличается от того, что было ранее, ибо «Арабская весна» способствовала возникновению уже новых обстоятельств.

Присутствующий: Что мы можем ответить тем, кто оправдывает военный переворот в Египте, мол, что они – обладатели силы, действовавшие в соответствии с общественным мнением?

Малькави: Во-первых, тот, кто сказал это, прекрасно осознаёт возможность влияния обладателей силы на общественное мнение. Во-вторых, этот случай подтверждает то, что я говорил только что о том, что общественное мнение может повлиять на военных. Теперь произошедшая реальность нуждается в исследовании. На самом ли деле общественное мнение повлияло на обладателей силы, и они ответили на это мнение? Или же, наоборот, обладатели силы, использовав свои военные ресурсы, СМИ и деньги, создали краткосрочное общественное мнение и получили от него пользу? Оба варианта возможны, в теории.

Что касается первого варианта, что общественное мнение словно лавина повлияло на обладателей силы, то это не имеет доказательств, и такие заявления ошибочны. Наоборот, есть доказательство против этого варианта. Широко известно, что обладатели силы в Египте имеют договорённости с олигархами, которые посредством определённых организаций и движений работали над созданием краткосрочного общественного мнения, использовали некоторые ошибки и нерешённые проблемы, связанные с режимом Мурси. Они создали это краткосрочное общественное мнение вместе с военными. Конечно, нужно понимать, что это было, хоть и краткосрочное, но всё же общественное мнение, т.е. не просто мнение какой-то группы людей. Использовав СМИ, общественные движения, финансовые рычаги на рынках, они стали пропагандировать это общественное мнение и подвергать сомнению правильность правления Мурси. На эту работу были привлечены многие работники СМИ, такие как Басем Юсеф. Он целый год высмеивал правительство Мурси, подстрекая людей к государственному перевороту. Правительство Мурси тогда не пресекло его деятельности и деятельности многих ему подобных, и те говорили, что хотели.

Есть люди, обладающие большими деньгами. При поддержке армии и их политических сторонников они создали общественное мнение и извлекли из него пользу для себя. Когда они увидели, что общественное мнение достигло определённой стадии, на которой они могут уже им воспользоваться, они свергли правителя. Всё это стало возможным из-за того, что действующее краткосрочное общественное мнение, построенное на заблуждениях, позволило им это. Точно такое же мнение, которое было сначала на стороне Мурси, обернулось против него. Случилось то же самое, что описывалось в истории с Брутом и его убийством Юлия Цезаря, после чего второй помощник Цезаря настроил людей на убийство Брута. То же самое. Отличие было в том, что там это произошло за 24 часа, а в Египте это могло длиться 24 месяца.

Присутствующий: Устаз, ты говорил о методе создания общественного мнения, о методе создания постоянного мнения. А какими средствами этого можно достичь? Разве распространение прокламаций может привести к созданию общественного мнения, исключая метод непосредственного общения?

Малькави: Общение является методом налаживания отношений между двумя сторонами. Используя свои средства и способы, нужно осознавать, с кем именно ты ведёшь общение в конкретный момент: с обществом, или с ограниченной группой людей? Если ты собрал людей, которые по своей сути являются отдельными личностями, пусть их будет хоть 30–40 человек, то это не будет значить, что ты ведёшь общественный призыв. Но если ты собрал пусть 10 человек, но они по своей сути являются выразителями общественного взгляда. т.е. среди них есть далёкий от тебя, близкий, какой-нибудь кредитор, светский человек, т.е. самые разные люди, то обращение к ним будет призывом к обществу. Способом может быть то, что ты знаешь, где обычно собираются люди, на каких-нибудь собраниях, на симпозиумах, на открытых диспутах и т.д. Общественность собирается в таких местах естественным образом. Если я, к примеру, открою торговую точку, то ко мне станут приходить покупатели с разных мест. То же самое и тут. Ты можешь стоять там, а справа от тебя будет стоять офицер спецслужб, слева – сотрудник безопасности, а перед тобой – старейшина какого-то рода. Правильно, или нет? Это естественно.

Значит, ты разговариваешь с людьми, которые по своей сути представляют всё общество. Иногда может быть и так, что не всегда можно найти такое место. А поэтому ты должен такое место создать сам. Например, Посланник Аллаха (с.а.с.) звал людей поесть. Так он создавал площадку для общения. Или, к примеру, ты занимаешься проповедованием или ты связан с каким-то общественно-доступным местом. Там ты видишь, как каждый приходящий имеет какое-то своё мнение. Каждый приходит и высказывает его. Каждый второй имеет своё мнение, отличительное от мнения первого. Возьми, к примеру, автобусы. Вот я сажусь в автобус. Я не выбираю того, кто сядет со мной рядом, и он не выбирает меня. Справа, слева, спереди, сзади от меня садятся самые разные люди. Там и мужчины, и женщины, и дети, и учителя, и студенты, и прочие. И вот я начинаю разговаривать с кем-то одним из них. Понемногу я продвигаю ему свою мысль, и те, кто сидели рядом с нами и слышали нас, начинают обсуждать этот вопрос вместе с нами. Это – один из способов создания общественного мнения.

Вопрос о распространении прокламаций – это вопрос распространения предметных понятий. Прокламация – это средство донесения информации, которое может так же стать причиной разговора с человеком. Например, сегодня я распространяю прокламацию где-нибудь на рынке. Завтра, когда я приду, я уже могу разговаривать там с продавцами об этом. Вот так общественное мнение и вырабатывается. Т.е. я просто использовал прокламацию как причину поговорить с людьми. Но сама по себе прокламация не может сформировать общественного мнения, она всего лишь является предметом донесения информации, определённой идеи, который используется как часть механизма общения с людьми. Да, очень важно, чтобы способов донесения информации было много, но, как бы там ни было, в итоге должно быть собрание людей, и оно может быть либо созданным тобой, либо существовать естественным образом уже само. Сегодня, например, из-за «Арабской весны», собраний людей стало больше, чем я могу охватить, больше, чем я могу осилить. Если я потрачу 24 часа в сутки, то я не смогу один обговорить определённую тему со всеми существующими общественными собраниями.

Присутствующий: Можно ли в одиночку создать общественное мнение об определённой идее, как, например, об идее Халифата, без того, чтобы быть частью какого-то сплочения, работающего над этим?

Малькави: Мой ответ на вопрос: «Нет». Почему? Потому что сущность общественного мнения связана прочно с природой самого общества. Общество должно расцениваться как живой организм, имеющий свойство меняться. Идеи внутри этого организма могут усиливаться, могут ослабевать. Например, ты живёшь в Ирбиде и ты видишь, как сами люди кардинально изменились по сравнению с тем, какими они были 10 лет или даже 5 лет назад. Сами люди меняются. Это происходит по причине наплыва беженцев, приезда иностранных студентов, переселения людей из сёл в города... Да ты даже сам передвигаешься с места на место. А поэтому ради того, чтобы мнение в обществе было постоянным, а также ради его прослеживания, непременно нужна группа людей, которая станет заниматься этим. Эта группа обязательно должна быть упорядоченной, т.е. она должна быть скоординированной внутри себя и последовательной в своих действиях. Например, ты и я работаем в этой местности. Ты должен знать положение дел в своём районе, идеи, присутствующие там, а я, в свою очередь, должен знать об идеях среди людей в своём районе.

Теперь ты и я распространяем идеи, соответствующие положениям в наших районах. Это если действовать скоординировано. Но если я веду деятельность как отдельная личность, то я не смогу знать общественного мнения среди большого количества людей, потому что людей в Иордании, в городе Ирбид, или хоть в северной части города – очень много, и я не могу один узнать общественное мнение. Я могу знать мнение личностей, могу знать мнение группы людей, но само общественное мнение мне неведомо. Из этого понимается, что непременно нужна группа людей, живущая естественным образом внутри общества, которые могут извлекать из него информацию и приносить её к определённому источнику на рассмотрение. И вот тогда мы, рассмотрев эти мнения, можем сказать: «Общественное мнение – такое-то, так-то оно может излечиться, в нём есть такие-то политические движения, такие-то мнения нуждаются в корректировке, такие-то мнения нужно изменить, а такие-то нужно вырвать с корнем». Одна личность не может всего этого сделать.

И поэтому один человек не может создать общественного мнения, даже если он и может создать мнение у определённой группы населения и взаимодействовать с ней. Это можно. Один человек может влиять, может что-то создать, но когда ты говоришь об обществе, то это невозможно для одного человека. Пророки и посланники не старались оставаться вести свои дела в одиночку. Так же к этому не стремятся политики и мыслители, желающие изменений. Значит, упорядоченность и скоординированность крайне необходимы. Из этого же исходит идея существования партийного сплочения, потому что без сплочения, без политической партии изменения в обществе невозможны. Общественное мнение для своего существования обязательно должно быть упорядоченным, потому что его существование в основе может быть только в упорядоченном обществе. Любое общественное мнение в любом обществе не является хаотичным, потому что есть определённые органы, занимающиеся его формированием упорядоченным и последовательным образом. В любом государстве есть такие органы – от Америки до Иордании. Они работают над созданием и опекой определённого общественного мнения, которое будет поддерживать эти государства. Так как ты собираешься наладить эту упорядоченную работу в одиночку? Это невозможно для отдельного человека.

Присутствующий: Мы говорим об общественном мнении и о политическом сплочении, несущем определённые идеи. Но ведь общественные мнения существуют и без политических сплочений.

Малькави: Общественное мнение не устанавливается, базируясь на существовании политического сплочения. Политическое сплочение лишь может создать его. К примеру, я – это политическое сплочение, т.е. я – подразумеваемая личность. Такой же политической фракцией была группа Посланника Аллаха (с.а.с.), такими же фракциями являются все современные политические партии, в т.ч. – и Хизб ут-Тахрир. У меня как у партии есть мнение или целая серия мыслей. Я хочу донести их до общества, чтобы они стали мнением общества так же, как и у меня. Для этого я должен не просто донести их до общества, но ещё и должен общаться с ним об этом. Есть разница между словами «донести» и «общаться». Я вступаю с ним в прения и меняю его мнение на своё. Смена мнения руками сплочения нуждается в нескольких обстоятельствах:

1. Я должен узнать, какие мнения есть среди людей.
2. Я должен знать, какое мнение я хочу распространить среди них.
3. Я должен уметь сравнивать.

Если я буду действовать как личность, кем бы я ни был, пусть имамом-хатибом, или проповедником, словом, тем, кто обращается к людям постоянно, то, общаясь с людьми, работая с ними, взаимодействуя с их делами на пределе своих возможностей, наступит день, когда я должен буду сравнить свои дела. Через месяц я сяду, возьмусь за голову и скажу сам себе «Хорошо, Абу Тальха. Что ты успел сделать? Где влияние твоего мнения на людей? Ты обошёл всех. Ты был во всех городах Иордании... Что потом? Ты добился общественного мнения? Нет...» Это невозможно для личности.

Общественное мнение достигается посредством живого общения и прений. Понимаете, должна быть систематизированная работа в деле создания общественного мнения, в учёте всех мнений, в их изучении, в анализе их ответных реакций на наше мнение. Если всё это будет возложено на одного человека, то он не справится с таким объёмом, каким бы сильным этот человек ни был. Это невозможно. Непременно нужна скоординированная и упорядоченная совместная работа группы людей. Они должны знать свою работу, они должны подчиняться общим правилам для всех, у них должен быть амир, ячейки на местах, а это уже есть политическая партия.

Это должна быть систематизированная политическая партия, простыми словами. Эта партия не должна кого попало брать в свои ряды, записывать людей ради галочки. Так она распадётся. Мы же говорим о политической партии, члены которой связаны между собой на уровне общей идеи, они строго упорядочены между собой и работают слажено настолько, что подобны единому телу. А поэтому Абу Тальха идёт и разговаривает в Керраке, Абу Муаз разговаривает в Ирбиде, Абу Ари разговаривает в Аммане, и все они говорят одно и то же настолько, словно они – части одного тела. Во всех этих городах они ведут одинаковую мысль, одинаковые сравнения, одинаковые мнения. Такой метод уже принесёт пользу.

Присутствующий: Ты говорил о том, как создаётся общественное мнение посредством идейного обращение. Почему меняется это мнение и как оно распространяется?

Малькави: Я говорил о краткосрочном общественном мнении. Например, у тебя есть твоё мнение как у личности, на которое я влияю из-за того, что я – твой двоюродный брат и близок к тебе, или я – старейшина твоего рода, большой человек настолько, что вы все говорите: «Мы совершенно не противоречим его словам». Я могу задавать краткосрочное общее мнение как старейшина племени или рода. Ты и другие принимаете моё мнение, и оно становится общим. Но представь, что я прихожу к тебе и говорю: «Ты вообще знаешь реальность старейшины этого племени? Я расскажу тебе о нём и о других. Вот этот – масон, вон тот – агент и помощник «Израиля», а вон тот – грешник, преступающий законы Аллаха». Принесу тебе на это доказательства. Что случится? Ты скажешь: «Клянусь Аллахом, эти старейшины – сумасшедшие!». Я поменял твоё мнение. Почему? Потому что ранее твоё мнение складывалось только потому, что так говорил шейх твоего племени, потому что ранее ты его уважал. Но вот я предоставил тебе иные сведения, и ты поменял своё мнение.

Возможно, я предоставлю те же сведения другому человеку, но он скажет мне: «Иди отсюда!». Ему это все не важно. Он скажет: «Я вообще этим не интересуюсь... агент, не агент…», – т.е. у него ничего не изменилось. Почему? Потому что правило, на котором он базируется, отличается от правила, на котором базируешься ты. Возможно, он руководствуется определённым правилом, отличающимся от твоего. Возможно, он вообще напрочь ничего не берёт от старейшины племени, и тот для него не авторитет в основе. И тут ты к нему подходишь и говоришь:

– Ты не слушаешь что говорит старейшина племени? Сколько тебе лет?
– 25 лет – отвечает он.
– Где твой отец?
– Я не знаю. Я вырос сиротой.
– Ты знаешь, за что был убит твой отец? Знаешь, как он умер?
– Нет – говорит он.
– Вот этот старейшина племени его и убил!
– Старейшина племени убил моего отца?

И вот тут у него начинаются изменения. Ты изменил его мнение.

Ты должен выстраивать общественное мнение с определённой целью. Ты видишь, например, как такому-то нужно помочь изо всех сил. Почему? Во-первых, потому, что он верует в Аллаха Всемогущего, верит в Исламский Шариат, в то, что Ислам – это решение, не верит в демократию. Ты ему говоришь: «Ты же мусульманин! Нельзя же довольствоваться правлением джахилии! Ты веришь, что Аллах Всевышний – Он Правитель, или нет?». Он говорит: «Конечно, верю!». Ты увидел, что такой-то человек принял то правило, с которым ты пришёл, твои идеи насчёт Халифата, уверовал в Аллаха и в то, что он с Ним встретится. Ты ему предложил доказательства и показываешь, что их в медресе не учили тому, что в Исламе есть целые системы, их отстранили от того, что Халифат – это опора Ислама, что его уничтожили. Ты ему говоришь: «Вот тебе доказательство обязательности Халифата, обязательности его создания», – и т.д.

После всего этого ты ему доказываешь, что именно Аллах обязывает к этой идее. Может, кто-то придёт к тебе и скажет от страха: «Изменения невозможны». Но это возможно, если он изначально будет правильно относиться к своей акъыде. Я приведу тому пример. Как-то раз мы разговаривали с группой людей в Америке. Они были военными по профессии. Я с ними разговаривал на тему Халифата. Я им говорил о наших обязанностях как мусульман, о том, что Ислам должен править, что Ислам – это не просто намаз, пост, закят и т.д. Мы предоставили им доказательства из Корана и из хадисов. Разговор был очень прост. Через месяц один из них пришёл ко мне и сказал мне: «Абу Тальха! Ты мне сказал не всё! Ислам шире того, о чём ты мне говорил». Я ему говорю: «Конечно! Я и не собирался в своём разговоре охватывать весь Ислам как таковой». Он сказал: «Разве ты не слышал о хадисе от Посланника Аллаха (с.а.с.), когда к нему пришёл бедуин и спросил его о намазе и посте...» Конечно, нужно понимать, что этот офицер передал мне хадис так, как его запомнил, а не в точности так, как он звучит... «... и (бедуин) спросил его намазе и посте, и Пророк (с.а.с.) обязал его пяти намазам в сутки. Он спросил у Пророка (с.а.с.): «Есть ли на мне больше чем это?». Пророк (с.а.с.) сказал: «Нет, кроме как если ты сам не захочешь больше». Тот спросил: «А пост?». Пророк (с.а.с.) сказал: «В Рамадане». Он спросил: «А больше поститься не нужно», – и тот сказал: «Нет, кроме как если сам не захочешь больше». То же самое – про хадж и закят. Далее в хадисе говорится: «Тогда бедуин ушёл, и мы слышали его шумную поступь...». Т.е. его одежда волочилась по земле, и он так шумно шагал, словно танк проезжает. И тогда Посланник Аллаха (с.а.с.) сказал: «Преуспел бедуин и сказал правду». Почему он так сказал? Потому что бедуин заявил: «Клянусь Аллахом! Я не прибавлю к этому ничего и не убавлю!».

Бедуин решил так: «Я буду совершать 5 намазов, поститься в Рамадане, платить закят, совершать хадж, и всё. Не добавлю к этому и не прибавлю». Посланник (с.а.с.) сказал на это: «Преуспел и сказал правду»». И тогда этот офицер мне сказал: «Друг, почему ты мне не говорил об этом? Брат, если сам Посланник Аллаха (с.а.с.) сказал о нём: «Преуспел и сказал правду», – то что ты хочешь тогда от меня? Я совершаю намаз, пощусь, выплачиваю закят, совершаю хадж... почему я не могу так же преуспеть? Мне что, непременно нужно установить Халифат, чтобы преуспеть? Согласно хадису, бедуин совершал только эти поступки и преуспел!». Понимаете его способ мышления? Я увидел в этот момент, что его мнение поменялось. Сначала я ему дал мысль, что нужно установить Халифат, обосновав ему это на базе самой акъыды. Он принял. Но потом его мнение снова поменялось.

Тогда я ему сказал: «Друг, ты вообще неправильно понял хадис, у тебя сложилось тёмное представление». Конечно, я тогда быстро смекнул, что, скорее всего, муфтий его батальона повлиял на него. Наверное, тот пришёл к муфтию с вопросами, и тот дал ему такой ответ, не пояснив, что тема этого хадиса – это тема намаза. Бедуин имел в виду, что ничего не прибавит к намазу, потому что в основе есть пять обязательных намазов, и если ты выполняешь только их, то ты преуспел. Я сказал этому офицеру: «Дело в том, как ты понял хадис, а также тот шейх, который дал тебе такой ответ. Согласно твоей логике, вот, мы прибыли в Америку с тобой, а вон там, за углом, – две девушки стоят. Нам что, пойти и совершить прелюбодеяние с ними?». Он сказал: «Нет! Аузубиллях!». Я ему сказал: «Но ведь ты преуспел и сказал правду! Не так ли? Согласно твоему понимаю, значит, выполняя пять намазов, пост и т.д., можно пойти на прелюбодейство и всё равно преуспеть! Мало того, значит, можно ещё и воровать! Пошли со мной супермаркет грабить! А что тут такого? Мы же совершаем намаз и постимся. В хадисе же не говорится про прелюбодейство, кражи и т.д. Ну так что, спишем это со счетов?». Он говорит: «Нет, ни за что! Как можно списать это?». Я ему говорю: «Но ведь твой шейх списал это для тебя! Об этом же не говорится в хадисе». Вот тогда он взялся за голову. Я сказал: «А-а-а! Значит тут есть иной смысл в том, как понимать саму акъыду, верно?». Моей задачей в его адрес было не говорить именно о самой акъыде, о том, что это такое, а я лишь хотел ему донести понимание того, как нужно идейным образом опираться на акыду, как понимать её и как на её базе строится сама идея.

У меня есть постоянное мнение и понимание, и я хотел разбить его неправильное понимание, дав ему своё, хотел его научить тому, как понимать акъыду, как вообще в основе размышлять. Именно по этой причине мы, обращаясь к людям, говорим: «Джамаат! Проблема наших обществ заключается в том, что мы не размышляем, не совершенствуемся в этом». Когда мы сможем устранить это посредственное понимание среди людей, то они поймут, что вокруг них происходит. Однажды был открытый диспут между членом Хизб ут-Тахрир и неким Джосером касательно вопроса светского государства. Тема зашла вокруг предмета истории. Этот Джосер тогда сказал, что история Ислама – это сплошной хаос, у Ислама никогда не было правления, Исламское Государство ни одного дня не вело правильных действий, он постоянно говорил о мамлюках, о династиях и т.д... т.е. просто нагло врал про историю.

Такому человеку стоит сказать: «А-а-а! Ты хочешь поговорить об этом на людях? Давай, я тебе предоставлю совершенно новый метод размышления в принципе. Во-первых, давай поговорим об исторических сведениях. Вся история пишется либо с восхвалением, либо с порицанием. А поэтому и сама история может быть представлена в плохих тонах, Исламское Государство может быть описано как узурпатор, колонизатор, вообще как кровавое государство. А может быть описано с восхвалением всех сторон государства. Один пишет про Харуна ар-Рашида, что тот один год воевал, на второй год – совершал хадж, а другой пишет о нём, что Харун ар-Рашид был разрушителем. И поэтому сама история может описываться двояко, а значит, история не может быть критерием и мерилом, которым можно оценивать Шариат. О Шариате нужно говорить на уровне идеи, а не изучать его по истории Мамуна, Муатасима, Харуна ар-Рашида, Ибн Мутаваккиля, Хади-Мади и ещё кого-нибудь».

Вместо этого у меня есть идейная база, идейное правило, другими словами, имеющее подтверждение в виде откровения от Аллаха Всемогущего. Я поклоняюсь Аллаху Всемогущему, а не Мухаммаду (с.а.с.). Я поклоняюсь только Аллаху Всевышнему, Который послал Мухаммада (с.а.с.). Я отталкиваюсь от этого и от этого веду свои исследования. Таким образом, я даю тебе новый метод мышления. Из этого я строю новое мнение у человека, и оно обязательно должно строится на идейном правиле, что поднимает людей на качественно более высокий уровень разговора. После этого они уже, общаясь с другими, сами будут пользоваться в своих ответах этим правилом. Почему? Потому что метод их мышления поменялся. Я им дал не просто идею, но и метод использования этого серого вещества, находящегося в черепной коробке, – вещества, которое присутствует у большей части людей.

Присутствующий: С именем Аллаха! Мир и благословение Посланнику Аллаха! Вопрос такой: «Когда Посланник Аллаха (с.а.с.) направил Мусаба ибн Умайра в Медину, какие способы тот предпринял в Медине для создания общественного мнения, будучи один? Создавалось ли оно вплоть до того времени, пока Посланник Аллаха (с.а.с.) не прибыл в Медину и не установил государство, или же оно было постоянным общественным мнением?»

Малькави: Во-первых, Мусаб ибн Умайр не действовал в одиночку. Он действовал с группой хазраджитов, которые отправились вместе с ним. Их было всего 12 человек. Он обучал их Корану и вёл призыв скоординировано с ними. Мы также знаем, что когда Мусаб ибн Умайр общался с Хакурой Аухатом, с Усейдом ибн Худейром, с Саадом ибн Муазом, рядом с ним всегда сидел Асад ибн Зурара. Это – доказательство того, что он не был один. Это первое. Второе, Мусаб ибн Умайр вёл координацию действий с Посланником Аллаха (с.а.с.) и, если можно так сказать, с хизбом Посланника Аллаха (с.а.с.), т.е. с его сподвижниками. Он постоянно держал их в курсе. Посланник Аллаха (с.а.с.) отправил его в Медину с группой хазраджитов, чтобы тот обучал их Корану и разъяснял им остальные детали. Мусаб ибн Умайр возвращался к Посланнику Аллаха (с.а.с.) и рассказывал ему о том, что происходит в Медине. Мусаб ибн Умайр вёл в Медине призыв к Исламу 2 года до самой хиджры. По прошествии первого года в сезон хаджа он вернулся к Посланнику Аллаха (с.а.с.) и оповестил его о событиях. Он сказал ему: «Нет дома в Медине, в котором бы не упоминалось твоё имя». Тогда Пророк (с.а.с.) приказал ему продолжить призыв и довести его до конца. На второй год Мусаб вернулся снова и сказал: «Не осталось дома, в котором не было бы мужчин-мусульман и женщин-мусульманок», – или же сказал: «Не осталось дома, в котором бы не упоминалось имя Аллаха».

После этого Посланник Аллаха (с.а.с.) разрешил мусульманам совершить хиджру. Перед нами наглядное сравнение. Мусаб ибн Умайр приходил к Пророку (с.а.с.) с новостями, связанными с происходящими событиями в Медине. Нужно понимать, что когда люди принимали Ислам из рук Мусаба ибн Умайра, они начинали сотрудничать с ним по тому же методу, по которому он шёл. История с Мусабом связана также и с тем, что в самой Медине тогда стояла атмосфера, подобная той, которая сейчас стоит среди нас из-за произошедшей «Арабской весны» в том смысле, что разрушаются существующие власть и правление. В те дни в Медине не было власти достаточно сильной, наподобие той, что была среди курайшитов. Разница была большая. Например, Абу Джахль говорил в Мекке: «Ступайте и терпите за ваших богов. Воистину, это – некий замысел» (38:6). Но в Медине такого не было из-за продолжительных междоусобных войн, в которых погибли все лидеры племён Аус и Хазрадж, все главы племён, и к власти пришёл такой себе «второй эшелон лидеров». Из-за этого Медина была децентрализованной, и Мусаб мог спокойно говорить о том, о чём хотел. Абдуллах ибн Убай ибн Салюль хотел добиться власти, но не мог, потому что в основе он не был лидером, не был обладателем власти.

Одновременно, с одной стороны, в Медине не было влияния курайшитов, с другой стороны – Мусаб пробыл в Медине первый год среди хазраджитов, а потом к нему начали примыкать и ауситы, с третьей стороны – тот, кто принимал Ислам с Мусабом ибн Умайром, становился частью его группы носителей призыва. И поэтому Мусаб привёл 73 мужчины и 2 женщин из их числа, и они были названы ансарами, т.е. группа помощников. Из мухаджиров, совершивших хиджру, было более 70 мужчин, и ансаров было более 70 мужчин. Они тогда при встрече были одинаковы по количеству.

Присутствующий: Создание общественного мнения на базе определённой идеи приводит к изменениям. К таким идеям относится и идея Хизб ут-Тахрир о Халифате, для построения которого необходимо избавиться от существующего режима и установить исламскую систему. Для этого идея Халифата должна присутствовать у всех людей, чтобы произошли изменения в обществе? Нужно ли чтобы эта идея была у всех людей, дабы они свергли режим?

Малькави: Хочу обратить внимание на Ваш вопрос обо всех людях. Нет, не ведётся разговор обо всех людях. Разговор ведётся об обществе, об общественном мнении. Как понимать «общественное мнение»? Друг, пойми правильно, мы не говорим о совокупности мнений отдельных личностей. Дело не в том, чтобы узнавать мнение всех и каждого. К примеру, мы – жители городка с населением в 1.000 человек. Я начинаю разговаривать с людьми на тему Халифата. Я им говорю: «Исламский Халифат должен стать заменой существующему режиму. Исламский Халифат должен стать государством, построенным на законах Господа миров. Исламский Халифат должен строиться на власти Уммы, которая избирает себе халифа, который станет править по Исламу над Уммой. Халифат – вот такой, его система – вот такая и вот так он приходит на замену». Встаёт, например, вон тот и говорит: «Клянусь Аллахом, то, что говорит Абу Тальха, отлично! Доказательством этому является то, что Посланник Аллаха (с.а.с.) говорил: «Будут халифы, и их будет много». Его спросили: «Что ты нам прикажешь делать?». Он сказал: «Присягайте первому, после него первому». Это же часть нашего Шариата!». Потом встаёт второй и говорит: «Да, твои слова правильны! Мы в основе – мусульмане! Мы ведь 1.300 лет не знали ничего, кроме Халифата! Халифат – это основа, а всё, что кроме него, является инородным!».

Понимаете? Три человека стали говорить о Халифате, а присутствующие люди могут либо поддержать эту мысль ответно, либо промолчать. Соответственно, мы на это скажем, что данная идея Халифата стала жить среди людей, или хотя бы была ими принята. Мы смогли этого добиться при том, что нас было всего три человека. Даже если встанет несогласный с этой идеей и скажет: «Брат! Халифат будет построен ещё не скоро, вы сами всего лишь мечтаете о нём, а непонятно, как оно будет и что это будет...», – то люди нападут на него и скажут: «Что ты знаешь? Это – Шариат нашего Господа! Аллах – Знающий, Видящий!». После этого он сядет и замолчит. Остальные посмотрят и скажут сами себе: «Ага... идея Халифата только подтвердилась».

Я помню, однажды мы сидели в собрании с группой людей и стали говорить об этом. Один из нас говорил об Исламе, об экономической системе в Исламе, которая должна стать единственной заменой капиталистической системы. Я был на этой встрече в качестве его оппонента и выступал с тяжёлыми вопросами в адрес исламской экономической системы, пытаясь сравнить её с социалистической системой. Тогда он ответил мне. Потом я снова начал с ним спорить, и тут один не выдержал, встал и заткнул меня. Он не знал меня и не знал, что я в основе договорился с тем братом о диспуте, он не знал, что мы с ним друзья. Никто об этом не знал. Тот мужчина тогда сказал: «Хватит! Дай ему сказать! То, что он говорит – это правильно». Т.е. этот человек пресёк мои попытки встрять в разговор. Я тогда сказал: «Хорошо. Пусть говорит, пусть разводит тут свои речи. Я молчу». Тот брат закончил свою речь, и все присутствующие люди слушали о том, как исламская экономическая система излечивает насущные проблемы людей. После того, как все завершилось, тот мужчина сказал мне: «Теперь ты согласен?», – и я сказал: «Да, альхамдулиЛлях, я согласен».

Тогда он ушёл, считая, что склонил меня к согласию с тем братом. Говоря иначе, ты можешь вести свою деятельность и со временем убедиться, что озвученное тобой мнение стало общественным, стало принятым, и не обязательно тому доводом является простое молчание людей. Иногда люди могут молчать, но не быть согласными, или молчать потому, что твоё мнение вообще для них не имеет никакой ценности и веса, или молчать и ждать, пока ты закончишь, и они таким образом избавятся от тебя, не задавая вопросов. А поэтому ты должен знать, что говоришь. Преследуемая цель – это то, что идея Халифата на сегодняшний день должна перейти в одно из двух состояний: либо она должна стать присутствующей идеей среди людей, они разговаривают о ней, требуют Халифат, желая его естественным образом, либо же я, носитель идеи, разговариваю о Халифате, требую его для людей, и люди соглашаются с этим, т.е. они молчаливо соглашаются со мной. Это называется «молчаливое общественное мнение». Вообще, общественное мнение бывает двух видов:

1. «Ответное мнение», существующее среди людей. Это когда их мнение становится таким же, как и у меня, и они говорят о нём по всему региону, живут с этой идеей, с мыслями о Халифате и Исламе, среди них один – из «Хизб ут-Тахрир», второй – из какого-то иного исламского движения с таким же мнением, и все люди вокруг говорят: «Клянёмся Аллахом! Не нужно нам ничего, кроме Ислама! Не нужно нам иного государства, кроме Халифата!», – т.е. сами люди уже несут то же самое мнение на себе. Если это мнение выявилось среди людей так, как я хочу, то, выходит, я получил полностью то, что хотел.

2. Если этого не вышло, то уже я должен быть инициатором разговора об этом мнении и подтвердить в результате этого для самого себя, что это мнение стало принятым среди людей, и это называется «молчаливое общественное мнение». Конечно же, «ответное» мнение лучше, чем «молчаливое».

Говоря же о нынешнем времени, то после всех произошедших событий в исламском мире, особенно – в арабском мире после «Арабской весны», мы стали уверены, что общественное мнение о Халифате уже существует. Но наряду с ним есть и иные мнения. Т.е. Умма ещё не утвердилась на едином мнении, но всё же наше мнение, мнение о Халифате, стало существовать среди людей и стало приемлемым. В то же самое время мнения о светскости и демократии стали уже краткосрочными, их время существования уже ограничено. Мы продолжим его стирать до тех пор, пока вообще от него ничего не оставим. А мнение о Халифате тем временем уже существует и стало даже основным, и это при том, что против этого мнения ведут сильную борьбу СМИ, которые на самом деле враждебны к Исламу и защищают светскость.

Присутствующий: Вопрос о способах и средствах. Видите ли Вы, чтобы какое-либо движение или идеологическая партия могли бы повлиять на общество посредством некоторых личностей или общественных групп, призвав их в том смысле, что посредством этих личностей или групп призыв усилился бы, как, например, это было с Саадом ибн Муазом, Асадом ибн Зурарой и Усейдом ибн Худейром? Когда они приняли Ислам, то все их роды приняли Ислам за ними полностью.

Малькави: Конечно, нет сомнения в том, что когда Посланник Аллаха (с.а.с.) сказал в Мекке: «О Аллах! Окажи помощь Исламу одним из двух Умаров!», – ими были Амр ибн Хишам и Умар ибн аль-Хаттаб. И в те времена тоже было ясно, что есть люди, у которых есть определённое влияние, определённый вес, всё равно, будь то политический вес, как это было у Абу Джахля, или же личностный вес, как это было с Умаром ибн аль-Хаттабом. Грубо говоря, есть влиятельные личности, и самой простой дорогой является использовать в своём призыве человека, у которого есть влияние. Влияние какого-то человека подразумевает то, что за ним есть люди, на которых он влияет. Нужно понимать, что тот же Мусаб ибн Умайр не был сам по себе влиятельным человеком. Он был обычным молодым парнем. Но Посланник Аллаха (с.а.с.) сформировал его, и он стал влиятельным. Большая часть сподвижников Посланника Аллаха (с.а.с.) не были изначально влиятельными людьми в обществе. Они были обычными людьми, но Посланник Аллаха (с.а.с.) сформировал их сильными личностями, способными влиять на других. Примерами тому служат Джафар ибн Абу Талиб, Мусаб ибн Умайр, Абдуллах ибн Раваха. Все они были сформированы Посланником Аллаха (с.а.с.), и они стали влиятельными людьми. Но вместе с тем Мусаб ибн Умайр нуждался в Усейде ибн Худейре и Сааде ибн Муазе, потому как они были влиятельными людьми естественным образом. Например, Умар ибн аль-Хаттаб был естественным образом влиятельным и сильным человеком. Таким же был и Абу Джахль. Так что да, есть влиятельные личности, и сегодня с ними ведутся разговоры. Представьте, например, человека из какого-то народного движения, и у него есть возможность повести за собой 4-5 тысяч человек на площадь г. Ирбид. Это очень влиятельный человек. Представь человека, который когда разговаривает – люди его слушают. У него есть способность повлиять на них. Или представь какого-нибудь человека, выходца из сильного рода, и у него – центральное место в роду, ему оказывается почёт и уважение. Такого человека тоже будут слушать, конечно же. Из этого понимается, что такие люди, без сомнения, являются одним из способов призыва, которым нужно непременно воспользоваться.

Присутствующий: Пусть Аллах воздаст Вам благом!

Малькави: Пусть и Вам Аллах воздаст благом и дарует вам баракят!

Оргигинал видео https://www.youtube.com/watch?v=2vIIQ6H4lo0

Речь Ахмада Аль-Къасаса, Ливан.

Мир вам, милость Аллаха и Его благословение! С именем Аллаха! Хвала Аллаху! Мир и благословение Посланнику Аллаха, его семье, сподвижникам и тем, кто за ним последовал! Аллах (с.в.т.) в Своей Великой Книге говорит:

«Фараон возгордился на земле и разделил её жителей на группы. Одних он ослаблял, убивая их сыновей и оставляя в живых их женщин. Воистину, он был одним из тех, кто распространял нечестие. Мы пожелали оказать милость тем, кто был унижен на земле, сделать их предводителями и наследниками, даровать им власть на земле и показать Фараону, Хаману и их воинам то, чего они остерегались» (28:4–6).

Аллах (с.в.т.) рассказал нам историю об этом Фараоне, об этом тиране. Тот, кто прочёл Книгу Аллаха Всевышнего от начала и до конца, находит, что на фоне прочих тиранов, о которых упомянул Аллах и о которых в своих историях повествует благородный Коран, больше всего говорится о Фараоне. Почему? Дабы Фараон стал поучительным примером для людей вплоть до Судного Дня. Тираны есть тираны, фараоны есть фараоны. Нимруд, Фараон Египта, Абу Джахль, Хосни Мубарак, Башар Асад, Муаммар Каддафи – можете перечислять после этого ещё кого хотите. Тираны есть тираны.

Их цель – это порабощать людей, доставлять им страдания. Их цель – заставить людей поклоняться себе словно богам на земле. Такие люди считают, что именно они обладают правом сочинять законы и править так, как им вздумается, находя этому множество поводов – ничтожных, ложных поводов. Подобного рода поводам они придали статус святости, занесли их в конституцию, прописали в виде незыблемых основ золотыми буквами. Всякого же, кто выступит против этого, ожидают беды, несчастья и тяжкие последствия.

Говоря о поводах или оправданиях, к которым прибегнул Фараон против своего народа, а также Мусы (а.с.) и его сторонников – ими было то, что Муса пришёл, дабы лишить людей своих земель, увести их оттуда. Что сказал Фараон своему окружению и населению Египта о Мусе и его брате (алейхима салям)? Он сказал:

«Эти двое мужчин – колдуны. Они хотят колдовством изгнать вас из вашей страны и вдвоём следовать вашим превосходным путём» (20:63).

Он словно говорит им: «Они хотят покончить с вашим образом жизни, который вы ведёте, и поэтому они хотят изгнать вас из ваших земель!». Это значит, что призывающие к Аллаху, призывающие людей к подчинению Аллаху, к покорности Аллаху на земле Аллаха были названы нечестивцами, желающими нарушить безопасность людей.

Фараон обвинил Мусу и Харуна в том, что они угрожают безопасности населения. Он говорил:

«Воистину, это – козни, которые вы задумали в городе, чтобы изгнать из него его жителей» (7:123).

Другими словами, как сегодня говорят: «Вы оба наносите удар по общественной безопасности». Сегодня звучит та же пластинка: каждый, кто поднимает свой голос, повелевая одобряемое и удерживая от порицаемого, чтобы смело сказать тем самым в лицо тирану «ты – тиран!», сразу же обвиняется в нарушении общественной безопасности и направляется в тюрьмы, где людей подвергают пыткам, запугиванию, где попирают их человеческое достоинство, где оскорбляют религию, унижают честь и где отсутствует элементарное уважение к человеку. Почему? Потому что вопрос безопасности священен! Потому что военный ботинок, защищающий безопасность, священный до такой степени, что его нужно целовать и ставить на стол перед экранами телевизоров! Самые падшие люди сегодня являются правителями, они правят через экраны телевизоров и говорят людям: «Наши ботинки более уважаемы, чем ваши жизни и ваши святыни».

Запрещается всем противиться этому, ибо, в противном случае, их либо подвергнут пыткам, либо убьют, либо унизят, либо арестуют без суда. Всё это приемлемо под предлогом «безопасность превыше всего!». Безопасность превыше всего! Вот этот проклятый тиран Башар и его отец, что правил до него, под каким предлогом они обманывали людей на протяжении десятков лет? Они говорили, что обязательно должна быть безопасность, потому что вопрос безопасности вообще не рассматривается, что безопасность стоит выше достоинства людей, выше их взглядов, выше их акъыды, выше их религии, выше их интересов. Со всей наглостью они обманывали людей под предлогом того, что они борются с сионистским врагом, в то время как сами защищали еврейские границы на протяжении десятков лет и по сей день.

Они силой насадили среди людей понятие о том, что безопасность может быть достигнута только страхом, т.е. если ты хочешь достичь безопасности, ты должен применить инструменты страха, террора и запугивания населения. Они сделали так, что люди живут в непрерывном страхе ради того, чтобы безопасность была достигнута. Распространи шпионов, расставь править над людьми последнее отребье, унизь достоинство целых народов и делай то, что делают цари:

«Когда цари вторгаются в селение, они разрушают его и превращают его самых славных жителей в самых униженных. Вот так они поступают» (27:34).

Таковы их лозунги. Унизь достоинство людей и сделай так, чтобы они жили в постоянном страхе. Но от кого? От самого гнусного из людей, от доносчика, на которого ты даже не хочешь посмотреть, от подлого доносчика, правящего над достоинством людей. Такие люди правят над стариками, над благородными, над богобоязненными людьми. Таково их правило по обеспечению безопасности.

Но чью безопасность, о чьей безопасности идёт речь, о вы, лжецы? Неужели мы поверим вам? Или мы не будем верить словам Аллаха, Который множество раз в Коране говорит о том, что страх и безопасность – это противоположные понятия, которые не могут сочетаться вместе? Что сказал Аллах Всевышний? Он сказал:

«Ради единения курайшитов, единения их во время зимних и летних поездок. Пусть же они поклоняются Господу этого Дома, Который накормил их после голода и избавил (обезопасил) их от страха» (106:1–4).

Безопасностью считается избавление от страха! Так как же может быть достигнута безопасность методом запугивания людей и террора в их адрес? Что эта за безопасность в распространении ужаса перед пытками, перед издевательствами, перед ломанием костей, сдиранием кожи, нарушением достоинства? Это и есть ваша безопасность?! Министры безопасности! Это и есть та безопасность, о которой вы заявляете? Лжецы!!!

Под предлогом защиты безопасности вы нарушаете достоинство людей, вламываетесь в дома без спроса, хотите уверить людей в том, что без устрашения нет безопасности. Раз так, тогда для кого эта безопасность? От кого вы оберегаете людей, если строите систему безопасности на страхе? Разве Аллах Всевышний не говорит в Коране:

«Он... сменит их страх на безопасность» (24:55)?

Аллах говорит, что после ухода страха приходит безопасность. Страх и безопасность не могут находиться в одном месте! Всевышний Аллах сделал чувство страха вопросом испытания, чтобы люди ради Аллаха проявили терпение, когда к ним приходит подобного рода испытание. Сказал Всевышний:

«Мы непременно испытаем вас незначительным страхом, голодом, потерей имущества, людей и плодов. Обрадуй же терпеливых» (2:155).

Аллах говорит, что испытает нас незначительным страхом, в то время как наши правители строят всю свою политику на страхе под предлогом защиты безопасности. Будьте вы прокляты с вашей безопасностью, преступники!!! Кому вы обеспечиваете безопасность? Государству? Власти? Олигархам? Иностранным посольствам? Интересам колонизаторов? Туристам? О, да! Ваше запугивание, ваш террор – ради чего? Ради безопасности кого?!

Вы, люди, должны бояться и трястись от страха, вы должны жить в ужасе, чтобы правитель жил в спокойствии, чтобы власти жили в спокойствии, чтобы посольства неверных и дальше спокойно функционировали в ваших странах, ради того, чтобы потоки туристов находились в спокойствии, чтобы западные корпорации процветали у вас. Ну а ваша безопасность в последнюю очередь волнует ваших правителей, более того, запрещено, чтобы вы жили в безопасности, потому как вы должны бояться ради их безопасности. Сегодня уже никто не верит в ваши заверения, ваша ложь уже всем надоела! Будьте вы прокляты с вашей лживой безопасностью! Люди уже поняли, что вы – ничтожества, мелкие люди, вы – никто, вы – просто инструменты, насаженные у нас колонизатором ради защиты его интересов, так что даже когда Умма подняла восстания в Ливии, в Тунисе, в Египте, в Сирии, то приказы поступали напрямую из Белого Дома и из других домов шайтанов – правящих лиц во всём мире, которые повелевали, чтобы перед Уммой находился единственный выбор, – это снова вернуться в состояние страха.

И вот диктатура вернулась снова в Египет, вот она уже возвращается в Тунис, вот убивают сотни тысяч людей в Сирии. Почему? Потому что безопасность колонизатора, его сторонников и его интересов, безопасность иудейского образования – превыше всего! Они хотят, чтобы вы, люди, согласились с ними в том, что нет замены тирану, кроме как новым тираном! Америка и её агенты в странах мусульман могут заменить одного тирана только другим тираном, потому как истинное устранение тирании даст возможность Умме вздохнуть свежего воздуха, возможность расценить правильно свой Ислам и свой Коран. И если укоренится Ислам на земле Ислама, то падут интересы Запада и его сторонников, падёт это ложное иудейское образование, называемое «Израилем», падут троны прочих тиранов, а вы вернёте себе потерянное положение в мире.

О преступники! О распространители порочности на земле! О правители земель мусульман! Мы устали от вас! Между нами и вами – вражда навсегда до тех пор, пока мы не вернём свою власть на земле и пока не вернётся правление Шариата Аллаха! Мы не отступимся, как бы вы ни пытали нас, сколько бы вы ни ломали нас, что бы вы с нами ни сделали! Мы останемся свидетельствовать, что нет бога кроме Аллаха, что правление в мире должно принадлежать только Шариату Аллаха и что нет власти на земле Ислама иначе, кроме как для Уммы Ислама! Вот перед нами два героя, сидящие рядом после того, как они 9 лет находились под пытками, после того, как им ломали кости. Они вышли стойкими, твёрдыми и говорящими всему миру: «Мы не отступимся! Наша решимость не поколеблена! Мы твёрдо стоим на своём пути! Мы твёрдо придерживаемся приказа Аллаха! Мы не отступимся никогда!». Хвала Аллаху, Господу миров!