Ссылка на видео https://redirects.live/video/redirects/8858

«Детали Конституции: разница между Конституцией Ислама и искусственными конституциями»
Усама Сувейни и Ахмад аль-Касас.​

Усама: дорогие зрители, братья и сёстры, следящие за выпусками канала «Аль-Вакыа». Мы приветствуем вас так, как принято в Исламе: мир вам, милость Аллаха и Его благословение! Мы рады вас видеть на первом выпуске новой программы «Детали Конституции: разница между Конституцией Ислама и искусственными конституциями». Вы можете следить за нашими выпусками на сайте alwaqiyah.tv, а также на наших каналах в социальной сети «Фейсбук» и на «Ютубе». В процессе выпуска программы мы ожидаем от вас вопросы. Нашим онлайн-гостем, отвечающим на вопросы, будет устаз Ахмад аль-Касас из Ливана. Добро пожаловать, устаз Ахмад!

Ахмад: мир вам, милость Аллаха и Его благословение!

Усама: и вам мир, милость Аллаха и Его благословение! Устаз Ахмад! Возможно, будет естественным начать наши дискуссии с пояснения того, что такое конституция. Для тех, кто следит за событиями происходящими в исламском мире, известно о бушующих революциях и протестах против действующих режимов с сопутствующими этим событиям диспутами и идейными предложениями того, какой именно должна быть новая эпоха, которая заменит старую, которая, соответственно, предоставит нам новую систему правления, а значит, какие идеи и законы должны сопровождать нашу жизнь. В контексте подобных обсуждений нередко подымается вопрос о будущей конституции для нового режима, как, например, недавно этот вопрос остро поднялся в Судане, а до этого — в Египте и прочих странах мусульман. Ещё давно, учитывая данную тенденцию, Хизб ут-Тахрир предложил своё мнение и свой взгляд на выход из этого исторического кризиса, который переживает Исламская Умма. Хизб ут-Тахрир ощущает необходимость в предоставлении проекта Конституции для государства Халифат, которое, в свою очередь, будет нуждаться в Конституции на момент своего установления. Эта Конституция представляет собой практическое воплощение исламского просвещения, необходимое для исламского государства Праведного Халифата и его различных систем в политической, социальной, экономической, образовательной, судебной и прочих сферах. С позволения Аллаха, мы приступим к первому выпуску нашей программы и начнём с обсуждения лексического и терминологического значений таких слов, как «конституция» и «законы», а также дозволенность их применения с точки зрения Шариата. Пожалуйста!

Ахмад: если говорить в общем, то конституция — это список основных законов, определяющий идентичность государства, его вид, его институты власти и систему правления. Это что касается определения конституции и законов. Вы спрашиваете, насколько Ислам готов принимать современные терминологии. Вне сомнения, термин «конституция» является относительно недавним при том, что исторически это слово известно с более давних пор, как и слово «закон», но сегодня слово «конституция» имеет строгое терминологическое значение, и именно о нём мы будет говорить. Итак, для начала нужно сказать, что слово «конституция» не имеет корней в самом Исламе в том смысле, что оно не используется ни в Коране, ни в Сунне, ни даже в высказываниях сподвижников или табиинов. Аналогично обстоит дело со словом «законы» (قَوَنِينٌ). Но если слово не используется, то это ещё не значит, что оно лишено смысла.

Мы знаем, что Ислам позволяет разрабатывать новые термины, отчего исламские учёные, особенно учёные фикха, на протяжении всей истории Ислама разрабатывали всё новые и новые термины, посредством которых старались выразить некие исламские идеи, описывая их значения. К примеру, к таким терминам относится слово «акыда». Поищите в Книге Аллаха, в Сунне Его Посланника ﷺ, в словах сподвижников, и вы не найдёте этого слова, однако затем оно появилось. Почему? Потому что учёные его выработали, чтобы посредством него выразить некую исламскую мысль, уже имевшуюся в религии Аллаха, в Шариате Всевышнего. Если мы сейчас будем перечислять примеры всех терминов, выведенных учёными фикха, языка, усуля и т.д., то окажемся перед морем терминов, которые устанем перечислять.

Теперь поговорим о том, что касается всех прочих терминов, которые имеются у других обществ и наций: можно ли нам их заимствовать или нет? Дабы ответить на этот вопрос, мы должны следовать идейному правилу, которое гласит, что термин, содержание которого не противоречит Исламу, дозволено применять, а термин, содержание которого противоречит Исламу, применять запрещено. Для примера возьмём слово «цивилизация». Что такое цивилизация? Если кратко — это образ жизни определённого общества, отчего, собственно, и говорят «исламская цивилизация», «западная цивилизация», «индусская цивилизация» и т.д. Мы как мусульмане утверждаем, что у каждой политической нации — свой образ жизни, и у нас, мусульман, тоже свой образ жизни, а именно — религия Аллаха ﷻ, а поэтому мы можем перенять термин «цивилизация», пользоваться им и говорить: «Да, есть такое понятие, как «исламская цивилизация», — и признавать, что у других обществ тоже есть свои цивилизации. То же самое касается таких терминов, как «общество», «режим» и т.п. Все эти современные термины имеют своё значение, и если оно не противоречит Исламу, то мы это слово можем принять, а если его значение противоречит Исламу и его требованиям, то мы не можем его принять.

К примеру, возьмём термин «демократия». Этот термин выражает систему правления, проистекающую из мировоззрения отделения религии от жизни с предоставлением права господства и законотворчества народу. Поскольку термин «демократия» несёт именно такой смысл, противоречащий Исламу, то мы не можем его перенимать и говорить, что он есть в Исламе. То же самое относится к таким терминам, как «капитализм», «социализм», «коммунизм», «либерализм», «общественные свободы» — все они выражают идеи и понятия, не имеющиеся в Исламе и, конечно же, ему противоречащие. Ну а термины «конституция» и «законы», которые мы обсуждаем, не противоречат Исламу, потому что Ислам — это система для жизни общества и государства, и в Исламе есть законы, поясняющие как общие положения устройства государства, так и его детали. Если мы соберём вместе законы Шариата, представляющие собой основные структуры государственного устройства, систему и форму правления, функции и полномочия правителя, то в итоге получим список законов, который в едином собрании можно назвать «Конституцией Исламского Государства». Эта Конституция будет выражать законы Шариата, взятые из Книги Аллаха и Сунны Его Посланника ﷺ, а также из того, на что они указывают. Аналогично «законы» выражают режимы правления и законодательства. Шариат Аллаха — это есть законы Аллаха, в т.ч. связанные с правлением. Значит, нет ничего зазорного в том, чтобы говорить «исламские законы правления» и «Исламская Конституция».

Усама: устаз Ахмад! Прежде чем перейти к рассмотрению самой темы и обсудить её смысл, хочу задать вопрос. Довольно-таки часто некоторые люди пытаются адаптировать термины с подобными понятиями к Исламу и придать им исламское содержание. Можем мы ли поступить так же? Т.е. можем ли мы взять термин из чуждой культуры и придать ему своё исламское определение и наполнение, если термин изначально противоречит нашим понятиям, после чего, например, спокойно назвать демократию исламской? Я говорю об этом, устаз Ахмад, потому что часто вижу, как среди простого народа используется такой метод. Почему и мы не можем пойти этой дорогой, ведь, по идее, важно ведь содержание термина, а не то, как он звучит?

Ахмад: правда заключается в том, что когда Умма оказывается подверженной чужой культуре и просвещению, то готова в любой момент заимствовать чужую терминологию, выражающую чужие ценности и принципы. Умма, у которой есть своя культура, своё законодательство и своя система правления, имеет свои термины, выражающие её просвещение. Общие термины, выражающие столь же общие для всех культур смыслы, не представляют для нас проблемы и опасности, как я сказал ранее. Но когда мы имеем дело с чужой системой, пришедшей с Запада или с Востока, с любой искусственной системой, то понимаем, что у этой системы должно быть некое название. Название этой системы даёт нам понятие о том, как к ней относиться — так говорит Шариат. Т.е. что чем именуется, так мы к этому и относимся. Поэтому принимая термин из чужой системы и пытаясь дать ему другое значение, мы словно бы берём саму эту систему с её названием, но не собираемся к ней соответственно относиться. Это то же самое, как если бы мы сказали: «Пророк ﷺ вполне себе мог взять термины времён джахилии, такие как аль-Лат, аль-Узза, аль-Манат и прочие, дав им исламские значения. Почему он так не сделал? В чём проблема-то?».

Но он так не сделал, потому что подобное поведение указывает на слабость своей идеи и культуры перед чужими идеями и культурами. У слова «демократия» есть своё значение, и мы не имеем права взять это слово, приукрасить его и адаптировать в свою жизнь, заискивая тем самым перед нашим врагом, довольным тем, что мы подвергаемся влиянию его культуры. Наоборот, чёткое разделение между культурой Ислама и прочими культурами, между системой Ислама и прочими системами подразумевает, что мы будем называть все вещи своими именами. Они выработали термин «демократия», чтобы тем самым выразить свою систему, отчего демократия означает систему, по которой живут те люди. С какой стати мы должны брать этот термин и пытаться подогнать его под себя или себя под него? Так поступают только слабые люди, неспособные стоять прямо перед лицом гегемонии западной культуры. Мы знаем, что если слово имеет более одного значения, то Шариат рекомендует нам заменять это слово другим, более благозвучным. Когда иудеи пытались очередной раз оскорбить Пророка ﷺ словом, имеющим более одного смысла, то говорили ему: «О Мухаммад! Раина!». Внешне это слово означало «Заботься о нас», но имело и другой, нехороший смысл, который они подразумевали, насмехаясь над Пророком ﷺ. Тогда Всевышний сказал: «О те, которые уверовали! Не говорите Пророку: «Заботься о нас», — а говорите: «Присматривай за нами», — и слушайте. А неверующим уготованы мучительные страдания» (2:104).

Этим самым Аллах Всевышний обрубил возможность лицемерам и неверным иудеям применять в адрес Пророка ﷺ слова, которые ему неприятны и оскорбительны. В этом содержится пример того, как к определённой фразе нужно относиться в соответствии с тем, какой смысл она несёт. Так термин «капитализм» означает искусственную экономическую систему, как и «социализм» и «коммунизм». Поскольку эти фразы выражают смыслы противоречащие Исламу, причём полностью, мы не можем их заимствовать, потому что заимствование в таком случае будет означать лишь одно: поражение и слабость перед идейно-культурной атакой, которую против нас ведёт Запад.

Усама: хочу наперёд сказать нашим зрителям, что в будущем у нас ещё будет дискуссия о демократии, когда мы будем разбирать тему «Правление и господство», а также то, кому оно должно принадлежать. Но сейчас, устаз Ахмад, я хочу Вас спросить о проекте современной конституции: сегодня в мире существует множество конституций, очень много молодых конституционных комитетов, множество различных источников конституций с самыми разными отличиями между собой и методами их принятия. Изучая их, мы видим, что эти конституции — это, скорее, практическое изложение их философий, а источниками власти в их понятии остаются люди. Некоторые из тех, кто занимается разработкой конституций, сами признают, что необходим некий принцип по ограничению количества источников власти. Кроме того, некоторые рассматривают конституцию как «общественный договор», систематизирующий взаимоотношения между видами власти в соглашениях, в соблюдении общественных свобод, в отношениях правителей с подчинёнными и т.д. Также существуют записанные конституции и незаписанные конституции, возведённые на традициях конкретного общества, есть консервативные конституции и часто изменяемые конституции. Какой выбор нам нужно сделать в этой ситуации и что об этом говорит исламский сакафат, устаз Ахмад?

Ахмад: Вы, устаз Усама, упомянули несколько видов конституций. Да, есть конституции, известные своей консервативностью, а есть конституции, известные своей изменчивостью — это первое. Есть конституции записанные, есть конституции незаписанные — это второе. Кроме того, есть конституции, имеющие исторические источники, а есть конституции, имеющие законодательные источники — это третье. Давайте рассмотрим каждый из этих видов. Например, есть конституции записанные, т.е. изложенные на бумаге, а есть незаписанные. Самым лучшим примером незаписанной конституции на сегодня является конституция Британии. Политическая жизнь этого государства строится на известных и детальных правилах, которые граждане этой страны соблюдают при том, что они не записаны. Когда мы говорим, что конституция этой страны не записана, то не имеем в виду, что эта страна — неконституционная, а имеем в виду, что её конституция не кодифицирована, чем они даже гордятся, потому что политическая жизнь их государства движется естественным, налаженным, традиционным способом, с полным согласием на это со стороны правителей и подданных. Поэтому британцы, наоборот, настаивают на том, чтобы их конституция оставалась некодифицированной при том, что сама конституция, систематизирующая жизнь людей, существует. Аналогично, кстати, поступало Исламское Государство на протяжении столетий. Исламские учёные по фикху написали огромное количество трудов по юриспруденции, но Исламское Государство не занималось сбором законов, связанных с общими положениями государства, чтобы потом их назвать конституцией. Исламское Государство решало свои дела и занималось проблемами населения в соответствии с законами Шариата, обходясь без некоей кодифицированной конституции, потому что все законы Шариата и без того уже были собраны и кодифицированы в сотнях и тысячах сборников по фикху.

Так продолжалось вплоть до последних десятилетий существования Османского Государства, когда была собрана и записана Конституция Халифата, названная тогда «Основным законом». К сожалению, из текста этой Конституции можно было увидеть степень влияния на неё западных конституций, и это при том, что составители той Конституции пытались внести в неё такие законы, которые бы, как минимум, не противоречили Шариату. Так была составлена Конституция Османского Халифата под названием «Основной закон» в последние десятилетия существования государства. Такова разница между кодифицированной конституцией и некодифицированной. Учитывая нынешнее положение Исламской Уммы, мы сделали вывод о необходимости составления Конституции. Почему? Когда Посланник Аллаха ﷺ установил Первое Исламское Государство, то сделал это согласно Откровению Аллаха. Вместе с тем, он приказал составить список статей законов, по которым будет жить государство. Этот список являлся аналогом конституции, по статьям законов которого были приведены в порядок отношения мусульман Медины между собой, а также с иудеями, жившими тогда внутри города и за его пределами, и с прочими племенами арабов, жившими по соседству с Мединой и имевшими те или иные отношения с мусульманами.

Но потом прошло время, и Исламское Государство перестало нуждаться в кодифицированной конституции. Почему же тогда мы сегодня в ней нуждаемся? Ответ на самом деле очень прост. Вся причина заключается в том, что исламская система правления и все прочие политические системы покинули умы мусульман, т.е. мусульмане в абсолютном своём большинстве не знают об этих законах практически ничего, и даже те из них, кто пытался разработать и представить проект исламской Конституции, демонстрировали своими же трудами то, насколько сильно они подверглись влиянию западных конституций, смешав законы Шариата с западными законами до такой степени, что трудно было отличить т.н. «исламский проект» от западного. Мусульмане сегодня доказали, что не могут представить существование Исламского Государства, полностью отличающегося от образа демократического или какого-то иного государства с выдуманной конституцией, правящих миром сегодня. Поэтому стало необходимым представить им практический пример такой истинной и чистой исламской Конституции, содержащей исключительно только шариатские законы, выведенные из Книги Аллаха и Сунны Его Посланника ﷺ. Глядя с такой точки зрения, мы решили, что Конституция нам сегодня обязательно нужна.

Усама: само собой, напрашивается следующий вопрос: у современных учёных есть потенциал к развитию фикха и идейной стороны, они способны стать светилами фикха, а также занимать должности судей. Не получится ли так, что мы подкосим имеющийся в них потенциал к развитию, если ограничим их принятыми законами в Конституции, за рамки которой они не смогут больше выйти и развиваться при том, что мы сегодня наблюдаем большую революцию в фикхе, которую рискуем потушить, если примем некие одни законы на уровне табанни и не дадим развиваться тем законам Шариата, которые посчитаем слабыми? А также я хочу узнать, будет это состояние ограничения временным или постоянным?.. Прежде чем Вы дадите ответ, устаз Ахмад, я хочу напомнить нашим зрителям, что они могут задать свои вопросы во время выпуска программы в «Фейсбуке» и на «Ютубе». Пожалуйста, устаз!

Ахмад: сначала я хочу дать ответ на Ваш последний вопрос и сказать, что состояние ограничения, которое внесёт Конституция со списком статей, на которые имеется табанни, однозначно, не будет постоянным. Если Умма придёт к идейному развитию и выздоровеет, то в таком случае не будет необходимости в том, что ограничивать валиев и судей принятыми нами детальными законами, на которые мы вынесли табанни. Настанет день, и они смогут выносить решения по своим иджтихадам, как это и было в прежние времена, когда судьи и валии проводили самостоятельные иджтихады во многих вопросах, потому что были обучены этому. Ранее в Исламском Государстве была огромная плеяда учёных-муджтахидов, царила атмосфера массового изучения фикха, и огромное множество мусульман имело высокое образование в исламских науках. Но сегодня, по прошествии ста лет после падения Исламского Государства, до которых были целые века застоя в развитии исламского фикха и массового таклида иджтихадам былых учёных, сегодня у нас, к сожалению, нет той массы, той армии учёных фикха, способных судить по своему иджтихаду и при этом не выходить за рамки Шариата.

Когда будет установлено Исламское Государство — и мы просим Аллаха ﷻ, чтобы это произошло как можно скорее, — и мы увидим, что у нас воспиталось достаточное количество грамотных учёных, способных править и судить по своему иджтихаду, то им, конечно же, будет предоставлена эта возможность. Однако если мы позволим это сейчас, то столкнёмся с огромной вероятностью проникновения неисламских законов в структуры государства, потому что сейчас нет достаточного количества учёных, способных это предотвратить. Кроме того, за последние сто лет появилось множество т.н. «учёных», занявших посты судей и решающих проблемы между людьми по законам, противоречащим Шариату, кроме как в некоторых вопросах социальной сферы, которые именуются вопросами «положения личности». Даже если мы пригласим студентов исламских ВУЗов и академий, то увидим, что они осведомлены об исламском фикхе только с теоретической стороны и не имеют опыта в судебной или управленческой сферах. Нельзя студента ВУЗа назвать судьёй. Поэтому мы обязательно будем нуждаться на первых порах не только в Конституции, но и в отдельных, специализированных сборниках законов Шариата, принятых на уровне табанни для судей, как, например, законы о свидетелях, Уголовный кодекс, кысас, таазир и прочие, обязав судей, валиев и более мелких управителей в Исламском Государстве придерживаться выбранных нами законов Шариата, которые мы посчитали самыми сильными. Затем уже, может, по прошествии целого поколения, когда в Исламском Государстве будет воспитано достаточно большое количество муджтахидов, способных вести судебную и правительственную деятельность, мы дадим им возможность отойти от многих статей Конституции, судить и управлять по своему иджтихаду, согласно тому, как они понимают Книгу Аллаха и Сунну Его Посланника ﷺ, в соответствии с тем, насколько они сведущи в исламском фикхе... Теперь, наверное, давайте вернёмся к обсуждению изначальной темы выпуска.

Усама: устаз Ахмад! У меня ещё к вам два важных вопроса, и, к сожалению, формат нашего выпуска ограничен по времени. Устаз Ахмад! Когда мы говорим о проекте Халифата, подготовленном Хизб ут-Тахрир, то смотрим на Конституцию как на проект развития для всей Уммы, о чём мы говорим в целом ряде мусульманских стран, в которых хотим этот проект реализовать. Но действительно ли современная проблема Уммы носит конституционный характер, вследствие чего без проекта Конституции никак нельзя обойтись? Или можно прийти к развитию и без Конституции?

Ахмад: к сожалению, многие участники исламских движений, желающие перемен для Уммы, не осознают всей степени значимости законодательной стороны Ислама в процессе идейного развития мусульман. Один из самых ярких постулатов, принятых нами, твердит, что общества развиваются посредством своих идей, со всеми законами и системами, исходящими из них. Политические нации приобретают идентичность и формируют свой особый образ жизни на базе неких общих для индивидуумов идей, настроений и законов. На этой же базе строится любое общество. Для того, чтобы Исламская Умма как политическая нация пришла к развитию и вернула себе изначальную идентичность, она должна исповедовать здравые идеи, способные привести её к развитию, испытывать соответствующие настроения и реализовывать на практике исламское законодательство, которое дополнит её идентичность и систематизирует взаимоотношения с людьми. Исламская Умма всегда развивалась настолько, насколько её взаимоотношения и поведение соответствовали законодательству Ислама, которое ей даровал Аллах в Коране и Сунне. Мусульмане всегда были Исламской Уммой, представляли собой исламскую цивилизацию, исламское общество, жили согласно Исламу, потому что вели свои дела согласно исламской системе законов и управляли своими делами в рамках исламского законодательства. Чем больше Исламская Умма соблюдала своё просвещение, живущее в её умах и претворяемое в её делах, чем больше мусульмане старались реализовывать свои отношения в обществе на базе исламского законодательства, тем большего развития они достигали. Это правило описано в Коране как постулат.

Люди возвышаются и приходят к счастью только после того, как начинают соблюдать Шариат Аллаха, а чем дальше они отстраняются от Шариата, тем сильней страдают и деградируют. Об этом Всевышний сказал: «А кто отвернётся от Моего Напоминания, того ожидает тяжкая жизнь, а в День воскресения Мы воскресим его слепым» (20:124). Некоторые сегодня пытаются закрыть глаза на проблему отсутствия претворения исламского законодательства и говорят, что можно опираться на иные законодательства там и тут, мол, ничего в этом страшного нет. Они считают, что так идут к развитию, хотя на самом деле, наоборот, движутся к ещё большей деградации, потому что возвращаются к причинам деградации, с которых всё началось. Причинами деградации Исламской Уммы стало то, что Умма шаг за шагом отходила от истинно исламского образа жизни, пока полностью его не оставила, не позволила уничтожить Исламское Государство и не согласилась, чтоб над ней претворяли западные законы, придуманные неверными. Исламская Умма не может жить по Исламу до тех пор, пока не вернётся к исламскому просвещению и законодательству. Это постулат, это аксиома, которая требует, чтобы Умма приняла проект исламской Конституции, в котором не будет ничего, кроме Ислама, в котором не будет ничего, кроме законов Шариата, поясняющих людям, как выглядит Исламское Государство и как оно систематизирует отношения в обществе.

Усама: у меня остался последний вопрос, устаз Ахмад, прежде чем мы перейдём к рассмотрению вопросов от наших зрителей. Вопрос мой связан с неким опасением и переживанием. Вы можете обратить внимание на то, что сегодня Умма переживает нападки со стороны врагов и бедствия от атмосферы, в которой она находится. Она испытала на себе все «прелести» диктатуры правителей и предательства политических партий, готовых на всё ради власти, прерываясь любовью к родине и народу. Вопрос у меня следующий: станет ли проект Конституции, предлагаемый партией Хизб ут-Тахрир, проектом для всей Уммы? Т.е. станет ли Умма участвовать в этом проекте, будут ли с ним взаимодействовать учёные фикха и прочие современные исламские деятели, расценивая этот проект своим? Или же это будет проект сугубо Хизб ут-Тахрир только для членов самого Хизб ут-Тахрир? Пожалуйста, коротко, если можно.

Ахмад: Во-первых, прошу вас обратить внимание на то, как звучит то, что предлагает Хизб: «Проект (!) Конституции». Т.е. это ещё только проект, а не сама Конституция, ибо для того, чтобы проект Конституции стал по-настоящему Конституцией, он должен быть реализован на практике в Исламском Государстве. Итого, Хизб ут-Тахрир предлагает лишь «Проект Конституции». Сам же проект, конечно, остаётся проектом для всей Уммы по той простой причине, что Хизб ут-Тахрир не выдумал статьи предлагаемой им Конституции. Хизб ут-Тахрир лишь собрал необходимые законы Шариата и кодифицировал их, т.е. разбил их на статьи в одной книге, назвав её «проектом Конституции». Сами статьи проекта являются утверждёнными законами Шариата, выведенными учёными фикха и записанными в тысячах книг по фикху. Что сделал Хизб ут-Тахрир? Он всего лишь собрал однозначные по своему происхождению и указанию законы Шариата и кодифицировал их в статьи. Также он обратился к различным иджтихадам учёных фикха в целом ряде вопросов, изучил их иджтихады, нашёл те, в которых узрел самые сильные доказательства, и вписал в статьи проекта, сказав: «Мы считаем эти законы Шариата самыми сильными согласно своим доказательствам». Когда Хизб составил книгу «Система Ислама» и в её конце изложил статьи проекта Конституции, то в предисловии к проекту написал: «Ниже мы предоставляем мусульманам образец конституции Исламского Государства для всего исламского мира, чтобы мусульмане изучили её...».

Может, будет суждено, чтобы у Исламского Государства был халиф, который примет этот проект и реализует его. Из Исламского Шариата известно, что халиф имеет право принимать табанни в иджтихадах на уровне правления и утверждать их как закон, которому обязаны следовать мусульмане. Среди учёных фикха широко известно правило «Мнение Имама претворяется как публично, так и не публично», а также правило «Мнение Имама устраняет разногласия». Может, в будущих выпусках мы, кстати, обсудим тему разногласий и то, как это связано с системой демократии, предоставляющей народу право на законодательство. В исламском же законодательстве ни у народа, ни у правителя нет права издавать закон в смысле законотворчества, т.к. Законодателем признаётся только Аллах ﷻ. Правитель мусульман, он же халиф, лишь избирает из предлагаемых иджтихадов самый верный на его взгляд, и только после совета со специалистами в этих вопросах, т.е. с муджтахидами и учёными фикха. Последнее же слово, выбор самого сильного иджтихада и его утверждение, т. е. табанни, остаётся, конечно же, за халифом.

Если же халиф мусульман будет носителем просвещения, к которому мы призываем, то, естественно, он и примет наш проект Конституции. Согласно тому, как мы поняли систему Ислама, ни у кого нет права монополизировать власть для своей семьи или группы, передавая её по наследству. Только Исламская Умма является обладателем власти в государстве и только у неё есть право избирать того, кто будет ею править, занимая пост халифа. Может, будет так, что один халиф примет нашу Конституцию, а после него новый халиф изберёт иные иджтихады. Никто не спорит в вопросах, относительно которых есть твёрдые тексты Шариата. Но в вопросах, в которых допустимы иджтихады, конечно же, вероятно, что некие халифы будут принимать иные мнения, нежели мы. Так Абу Бакр (р.а.) принимал ряд законов, опираясь на свой иджтихад. Затем к правлению пришёл Умар (р.а.), и он ввёл другие законы, опираясь уже на свой собственный иджтихад. Затем к правлению пришёл Усман (р.а.), и он тоже вводил свой иджтихад. Затем к правлению пришёл Али (р.а.), и он тоже вводил свои иджтихады. Все возникающие при этом разногласия среди мусульман устранялись указом халифа в пользу определённого иджтихада. Поэтому нельзя говорить, что предлагаемый нами проект Конституции — обязательный на все века и на все поколения мусульман. Все мусульмане обязаны безоговорочно исполнять лишь те законы, которые имеют твёрдое происхождение и указание, а остальные законы, в которых допустим иджтихад, остаются на рассмотрение халифа, который избирает из их числа те, которые считает самыми правильными, обязывая затем всех остальных граждан следовать своему мнению.

Усама: большое Вам спасибо, устаз Ахмад, за то, что Вы приняли приглашение участвовать в этой программе, а также за Ваши ответы на вопросы. Возможно, в будущих выпусках мы будем сильнее углубляться в рассмотрение неких особых деталей, но сейчас давайте ответим на вопросы, поступившие к нам за время выпуска программы. Первый вопрос от брата Абида. Он пишет:

​ — «Слово «Конституция» не использовалось во времена Посланника Аллаха ﷺ. Не станет ли применение этого слова бидаатом, т.е. новшеством в религии?».

Ахмад: без сомнения, я уже отвечал на подобный вопрос детальным образом, а поэтому не буду столь же детально повторяться. Скажу лишь, что Ислам не запрещает вырабатывать новые термины. Учёные фикха веками выводили новые термины. Если термин выражает шариатский смысл, то нет никаких проблем с точки зрения его применения. Слово «Конституция» выражает смысл, имеющийся в Исламе, а поэтому можно его применить.

Усама: второй вопрос от пользователя с никнеймом «Имам аль-Джунна»:

​ — «Имеет ли право большинство по некоему признаку участвовать в разработке Конституции Халифата?».

Ахмад: «Большинство» — это кто? Если под большинством имеется в виду бОльшая часть населения, которые методом общенационального референдума решают, как им жить или как им не жить, то этот принцип нам не подходит, потому что он заимствован у демократов, считающих народ законодателем. Ислам не считает народ законодателем. Кто-то может возразить и сказать: «Но ведь Ислам узаконил Верховный Совет, называющийся Шура». Да, Ислам узаконил Шура, но если вы обратите внимание на действия Пророка ﷺ, то увидите, что он советовался с теми, кто был специалистом в конкретном вопросе. Поэтому когда халиф хочет совета в вопросе законов Шариата для поиска более сильного мнения, то он выслушивает мнения специалистов и выбирает из них самые верные, за которыми стоят самые сильные доказательства. Не могут массы простого народа быть такими специалистами. Простой народ — не муджтахиды и не учёные фикха. Поэтому когда халиф ищет более сильное мнение и желает совета, то спрашивает об этом у учёных.

Когда он спрашивает мнение учёных, то собирает их в совет, именуемый «Советом учёных». Но разве, выслушав мнение каждого из них, он обязан следовать мнению большинства? Никто из самих даже учёных так не говорит, и постоянно склоняться к мнению большинства только потому, что они — большинство, попросту не считается культурным, если так можно выразиться. Согласно исламскому просвещению, правитель совершенно не обязан выбирать мнение большинства совета учёных, а обязан выбирать то мнение, которое считает самым верным, даже если это мнение — на стороне меньшинства учёных. Все остальные должны будут подчиниться его решению согласно правилу Шариата, гласящему: «Мнение Имама устраняет все разногласия».

Усама: устаз Ахмад! Я не могу оставить эту тему, не задав связанного с ней вопроса: как мы можем говорить об этом, когда в современном мире звучит призыв к т.н. «общественному иджтихаду» или к «гражданскому иджтихаду» как к выходу из затруднительного положения, в котором находится Умма? Ведь это, с одной стороны, очень просто: Умма выходит и выражает своё мнение; посредством голосования мы узнаём мнение бОльшей части Уммы, узнаём, в какую сторону она стремится. Кроме того, тем самым мы удовлетворяем требование предоставить господство народу, как говорят. Разве не правильно использовать этот способ как решение проблемы, в результате которого Имам мусульман будет знать мнение своих подданных и примет более взвешенное решение при принятии закона?

Ахмад: для начала я хочу сказать, что сама идея «общественного иджтихада» является бидаатом, т.е. новшеством в религии, о котором былые учёные вообще ничего не знали. Не было такого никогда. Все, кто имеет способность к иджтихаду, могут его совершать. В процессе иджтихада разные учёные приходят к разным итогам и, естественно, затем обсуждают между собой, кто из них более прав, в результате получают пользу друг от друга. Когда они вступают в дискуссии, обмениваются мнениями, подвергают критике мнение оппонента, отстаивают своё мнение и т.д., то тем самым они демонстрируют, что в среде мусульман развивается и кристаллизуется фикх. Но, как бы там ни было, в конце концов они признают, что обсуждаемый вопрос изначально был вопросом иджтихада, а это значит, что никак не получится прийти к единому мнению для всех, и никто не имеет права принуждать других оставить своё мнение. Даже халиф не имеет права принуждать людей оставить своё мнение. Он лишь имеет право вменить в обязанность для них исполнять то мнение, которое он как халиф избрал. Таким образом, Шафии свободно мог оставаться при своём мнении, Малик — при своём, Абу Ханифа — при своём, как и Джафар, и Зейд, и прочие. Подобно тому, как муджтахиды прошлых времён вполне могли оставаться при своих мнениях, так и нынешние и будущие муджтахиды могут оставаться при своих мнениях, и ни у кого нет права сказать: «Давайте собирайтесь, обсуждайте и вырабатывайте методом большинства единым мнением на всех, которому последует остальное меньшинство, оставив в стороне своё мнение». Нет в Исламе такого подхода к поиску верного решения. Если мы станем себя так вести, то докатимся до т.н. «диктатуры большинства». Каждый муджтахид может оставаться при своём мнении. Исламское Государство не может — и ему даже не подобает — принимать табанни, т.е. окончательное решение во всех вопросах иджтихада, существующих среди учёных фикха. Так, например, совершенно бездумно для халифа принимать табанни в вопросах намаза, т.е. обязывать всю Умму совершать намаз по какому-то одному мазхабу и говорить: «Отныне все вы обязаны совершать намаз по мазхабу Имама Шафии, или Абу Ханифы, или Джафара». Такие методы не имеют к Исламу никакого отношения. Нет даже никакой адекватной нужды в том, чтобы заставлять всех людей совершать намаз, поститься или проводить хадж строго по одному мазхабу. Халиф принимает табанни и обязывает людей выполнять своё решение на практике только лишь в вопросах, связанных с дисциплиной взаимоотношений между людьми, как, например, в вопросах, связанных с системой правления или с системой экономики, когда нужно решить то, по каким правилам и законам будет вестись обмен товаров и услуг на деньги, чтобы люди не принимали различных решений на основе различных иджтихадов, ибо иначе в обществе среди людей начнутся конфликты, и каждый будет опираться на свой иджтихад, считая мнение других ошибочным. Чтобы этого не случилось, Исламское Государство выносит табанни, т.е. окончательное утверждённое решение, обязывая всех людей выполнять его, хотя и не имеет права запрещать людям и дальше распространять свои взгляды, заявлять о них, считая свои иджтихады более верными, и приводить на то доказательства. Имам Шафии спокойно преподавал свои иджтихады, даже когда они противоречили мнению халифа, но вместе с тем на практике был обязан принимать решения на основе иджтихада, избранного халифом, т.е. выполнять требование закона государства. А такого понятия, как «общественный иджтихад», вообще никогда не было. Это самый настоящий бидаат, которому нет никакого доказательства в Шариате. Каждый может оставаться при своём мнении, а государство уже избирает то, которое посчитает самым правильным.

Усама: большое спасибо за то, что Вы так детально пояснили разницу между такими понятиями, как «обязать людей принять твоё мнение» и «обязать людей исполнять твоё мнение», указав на тонкие различия между ними. К нам поступили ещё вопросы. Али Фарис спрашивает:

​ — «Все ли статьи проекта Конституции пригодны для изменения, или есть статьи, которые нельзя изменить?». Выражаясь иначе, можно сказать так: «Современные конституции имеют статьи, которые считаются превыше самой конституции. Есть ли подобные статьи у нас в Исламе?».

Ахмад: наверное, стоит вернуться к ответу на ту часть вопроса, в которой говорится о консервативных и изменчивых конституциях. В современном мире есть как один вид конституций, так и другой. Статьи нашей Конституции делятся на два вида: первый никак нельзя изменять, второй можно. Почему так? Потому что некоторые статьи основаны на твёрдых по своему происхождению и указанию законах Шариата, а другие основаны на иджтихаде, что само собой значит возможность их замены на другие в случае, если будет изменено табанни. Проект Конституции, о котором мы говорим, состоит из таких статей. Те из них, что тверды в происхождении и указании, не могут быть предметом спора среди мусульман. А те, которые твёрдости не имеют, считаются занни-текстами — в них дозволено проводить иджтихад, а значит, естественно, будут получены различные выводы. Правителю в этой ситуации останется лишь выбрать наиболее верный вывод, наиболее верный иджтихад, и установить его как закон на уровне табанни. Даже у нас внутри Хизба на протяжении десятилетий шли изменения в образовательных текстах, и со временем мы отказывались от некоторых прежних иджтихадов в пользу других, более, с нашей точки зрения, правильных, чем те, которые мы считали правильными раньше. Мы так поступали и поступаем, потому что не считаем двери иджтихада закрытыми. Более того, мы считаем своим ваджибом оставлять старые мнения в случае, если нам будет обосновано другое мнение с более сильными доказательствами. Соответственно, и сегодня, если кто-то нам докажет, что его мнение сильнее нашего, то мы откажемся от своего и примем предложенное. Аналогично с этим, если однажды некий халиф будет иметь иджтихады, отличающиеся от наших, то он будет иметь полное право отменить действие наших иджтихадов и внедрить к исполнению свои.

Усама: может, я вас удивлю, устаз Ахмад, но хочу сказать, что хорошим примером такой конституции, некоторые статьи которой неизменны, служит конституция Турции под правлением Эрдогана. В этой конституции есть статья, к которой даже приближаться нельзя, а именно, что «Турция — это светское государство». На эту статью даже криво посмотреть нельзя. Но оставим эту тему, потому что если мы начнём в ней разбираться, то понадобится целый семинар. Мумин Буриса аш-Шимири спрашивает:

​ — «Как Вы считаете, готова ли Исламская Умма к тому, чтобы принять к исполнению над собой проект Конституции, предлагаемый Хизбом для Исламского Государства? Или же есть опасность того, что из-за определённых действий извне общество не воспримет этот проект, а воспримет другой? Надеюсь, мой вопрос ясен».

Ахмад: проблема заключается не в том, чтобы Умма приняла наш проект или некий другой. Но вот готова ли Умма к тому, чтобы жить под правлением законов Аллаха? Ответ: да. Мы уверены, что сегодня Умма готова жить по законам Ислама. Опыт, приобретённый за последние несколько десятков лет, доказал практическое желание Уммы содействовать исламским политическим проектам и одновременно показал отстранение мусульман от всех, кто позиционирует себя светским деятелем, желающим претворить над Уммой западные законы. Единственная преграда состоит в том, что Умма ещё не до конца способна различать истинно исламских деятелей от тех, кто лишь прикрывается Исламом в политических делах, потому что снова и снова появляются некие организации, которые говорят: «Мы — исламское движение», — в то время как на практике они следуют конституции западного образца и реализовывают западные политические проекты. Поэтому сегодня мы стараемся предлагать свой проект, чтобы помимо прочего ещё и сказать мусульманам: «Будьте внимательны! Не обманывайтесь теми, кто поднимает лозунги, не имея за ними никакого исламского политического проекта. Прежде чем посчитать некую организацию исламской, спросите, есть ли у неё детально разработанный исламский проект. Пусть она его предоставит! Если у неё есть проект законов, исходящих из Корана и Сунны, а не из западных законодательств, то можно сказать смело: да, у этой организации на руках имеется исламский проект». Умма сегодня готова жить по законам Ислама, она даже соскучилась за такими временами. Поэтому не имеет решающего значения то, какой именно выберут мусульмане джамаат, и будут ли они жить согласно тому проекту Конституции, который мы предлагаем, или проекту от другого джамаата, так же выведенного из Корана и Сунны.

Усама: последний вопрос от Сафира Абу ль-Хасана:

​ — «Мир вам, милость Аллаха и Его благословение!».

​ — И вам мир, милость Аллаха и Его благословение!

​ — «Благослови Вас Аллах! Могли бы Вы пояснить, в какой ситуации можно следовать мнению большинства, а в какой нет?». Вы уже отвечали на этот вопрос, устаз Ахмад. Мы ещё вернёмся к этой теме и рассмотрим её более детально, когда будем рассматривать тему, связанную с советом — Шура — и отчётом правителей. На этом, дорогие зрители, мы завершаем первый выпуск нашей программы. Большое спасибо вам за то, что были с нами. Большое спасибо и Вам, дорогой устаз Ахмад аль-Касас, за участие в программе. С вами был Усама ас-Сувейни из Кувейта. До скорых встреч! Мир вам, милость Аллаха и Его благословение!

Ахмад: и вам мир, милость Аллаха и Его благословение! Спасибо Вам тоже, устаз Усама, за проведение этого выпуска, как и спасибо всей команде, задействованной в программе. Пусть Аллах ﷻ поможет нам её продолжить и сделать её полезной для нас и для всей нашей Уммы!

На арабском https://www.alwaqiyah.tv/index.php/video/2680/mofaslat01/