Ссылка на видео https://redirects.live/video/redirects/12541

«Детали Конституции: разница между Конституцией Ислама и искусственными законами»
Выпуск 10
«Есть ли в Исламе понятие «религиозные деятели» (духовенство)?»

Ведущий: мир вам, милость Аллаха и Его благословение, дорогие зрители канала «Аль-Вакиа», братья и сёстры! Я приветствую вас на новом выпуске программы «Детали Конституции: разница между Конституцией Ислама и искусственными законами». В нашей программе мы изучаем проект Конституции государства Халифат, разработанный партией «Хизб ут-Тахрир», в которой пытаемся представить вам то, какой будет исламская жизнь в сени государства Халифат, а также указать вам на большую разницу между искусственными системами правления и системой правления в Исламе. К числу наших тем относится вопрос «Иджтихад и фетва».

Фетву подписывает муфтий — человек, который, как сказал Ибн аль-Кайим, подписывает от имени Аллаха. Разъяснение законов Аллаха является одним из самых важных действий, нуждающихся в максимальной точности. Есть ли в Исламе понятие «религиозные деятели», т.е. «духовенство», и какая разница между «людьми религии» и «учёным религии»? Можно ли некоей организации или институту монополизировать себе право на издание фетв? На эти и другие вопросы мы попытаемся ответить сегодня при рассмотрении 10-й статьи проекта Конституции.

Вы будете иметь возможность следить за выпуском программы на сайте alwaqiyah.tv, а также на одноимённых каналах и страницах на «Ютубе», в «Фейсбуке» и «Твиттере», а так же задавать вопросы и оставлять свои комментарии. Как обычно, нашим онлайн-гостем будет устаз Ахмад аль-Касас из Ливана. Добро пожаловать, устаз Ахмад!

Ахмад: мир вам, милость Аллаха и Его благословение! Спасибо за приглашение!

Ведущий: и вам мир, милость Аллаха и Его благословение! Устаз Ахмад! Как обычно, начнём с чтения текста самой статьи. Итак, статья 10-я гласит: «В Исламе отсутствует такое явление, как духовенство (люди религии), каждый мусульманин несёт на себе ответственность Ислама. Государство предотвращает всё то, что может указывать на наличие духовенства среди мусульман».

Наверное, устаз Ахмад, будет уместно начать с некоего предисловия, рассмотреть лексическое и терминологическое значение словосочетания «люди религии». Далее хотелось бы узнать, имеет ли Ислам на это словосочетание некий взгляд, благодаря которому можно было бы принять или отвергать подобные термины? Есть ли у Ислама некие ясные принципы, согласно которым те или иные термины принимаются или отвергаются?

Ахмад: бисмилляхи р-Рахмани р-Рахим! Хвала Аллаху! Мир и благословение Посланнику Аллаха, его семье, сподвижникам и всем, кто оказал ему помощь…

Мы знаем, что у слов могут быть выработанные со временем терминологические значения, отличающиеся от их изначальных лексических, или традиционных, или шариатских значений, если говорить именно об арабском языке. Как нам относиться к всё новым и новым терминам, появляющимся в наше время? В прошлых выпусках мы уже говорили об этом, но повторить не будет лишним.

Итак, как нам относиться ко всё новым и новым терминам, появляющимся в наше время? Отвергать их всех, не глядя, или некоторые принимать, а некоторые отвергать? Таков вопрос. Ответ на него очень прост: мы должны относиться к терминам согласно их смыслам, где бы они ни появились: у нас или за границей. Если смысл, который они несут, приемлем в нашей религии, то мы принимаем и сам термин. Если же смысл, который они несут, неприемлем в нашей религии, то мы отвергаем сам термин и не адаптируем его к нашей жизни, к нашей речи, которой мы выражаем наши идеи и исламскую культуру. Выражение «люди религии» состоит из двух слов: «люди», т.е. мужчины, и «религия». Кто такие мужчины — известно, и что такое религия — тоже известно. Наша религия — Ислам, и у Ислама действительно есть свои мужчины. Поэтому если мы посмотрим с лексической стороны на это высказывание, то можем сказать, что у Ислама есть свои мужчины, и все мусульмане являются людьми Ислама, людьми религии.

Но ведь не лексическое значение имеется в виду в данном термине, верно? Когда сегодня говорят «люди религии», «религиозные деятели», то имеют в виду «духовенство», имеют в виду «священнослужители». Сам термин «люди религии», т.е. «клир», происходит из западной культуры, и распространился он на Западе не вчера, а многие столетия назад, ещё в Средние века. Более того, если мы обратимся к истории и взглянем на большинство прошлых культур, то найдём, что в них всегда существовал определённый класс людей, занимавшихся исключительно вопросами религии, которые обслуживали храмы, играли роль посредников между людьми и их воображаемыми божествами — их тоже считали «людьми религии», т.е. неким духовенством. На Западе ещё со Средних веков их именуют клириками или клиром. По сегодня этот термин практикуется среди людей. Откуда жители конкретно западных стран взяли этот термин? Как он у них в принципе появился? Всё дело в том, что они разделили людей на две категории: на «деятелей религии» и «светских людей», т.е. на духовенство и мирян. Духовенство занималось тем, что говорило от имени религии, они не просто были учёными в религии людьми. У нас в Исламе есть такое понятие, как «учёные в религии», которых мы ещё называем «исламскими улемами», кто издаёт фетвы в меру своих познаний в Шариате.

Но в западной культуре, как современной, так и средневековой, таких людей называли духовенством и давали им право не просто толковать религию, а говорить от её имени. Ни у кого не было права говорить от имени религии, кроме тех, кого на это уполномочивало духовенство. По сегодня на Западе духовенство говорит от имени религии, и только оно обладает властью говорить от имени религии в принципе. Мы знаем, что в христианской Европе духовенство давало и даёт себе право религиозного законодательства, потому что, согласно их заявлению, пророчество, пророческая миссия не завершилась с пророками, не закончилась с Исой ибн Марьям, а продолжилось на практике с его апостолами, а затем трансформировалось в Церковь. Для них Церковь является практическим продолжением пророчества, и поэтому они могут реформировать некоторые лозунги, реформировать некоторые законы своей религии, а их паства должна им подчиняться. Обратите внимание на слово-термин «паства». Церковь как религиозный институт имеет власть, которой подчиняется «паства» в делах религии. Соответственно, люди считаются «паствой» в вопросах политики, общества, экономики и прочего, как они говорят, «мирского», и подчиняются «мирским правителям», и в то же время они — «паства» в духовных вопросах, в которых подчиняются Церкви. Таким образом, у них паства распределяется между двумя видами власти: духовной и мирской.

Одна власть занимается отношениями человека с его Создателем, а другая власть занимается заботой о делах человека в обществе. Эту двойственность Запад осознал и чётко разделил между собой относительно недавно, когда отделил религию от политики, от государства и от законодательства, т.е. от жизни. В Средние века Запад относился к этому явлению неоднозначно, потому что в те времена духовная и мирская власть пересекались между собой и взаимно дополняли друг друга. Например, король черпал свою законность как помазанник божий через Церковь, которая подтверждала его легитимность, что он действительно является божьим помазанником, т.е. он правил, как тогда говорилось, «милостью Божьей». Так представители духовной власти и представители мирской власти дополняли друг друга.

Так вот, этих двух направлений власти, разделяющей мир человека на духовный и мирской, в Исламе нет. Во-первых, в Исламе в принципе нет такого понятия, как «религиозная или духовная власть», будь то в политике в лице государства или в лице учёных, обучающих Исламу людей, нуждающихся в обучении, в иджтихадах и прочем. В Исламе нет понятия «религиозная власть» для государственного устройства, а учёных и муджтахидов не называют «духовенством». Учёные не имеют права заставлять людей следовать своему мнению, как и не имеют права говорить от имени религии. Вот что значит понятие «люди религии», и вот какое у нас к нему отношение.

Ведущий: мы ещё поговорим об этих и других деталях. Сейчас же я хотел услышать в общих чертах о том, когда мы принимаем и когда мы отвергаем иностранные или новые термины. Сегодня некоторые могут заявлять: «Давайте принимать в Ислам те термины, которые ему соответствуют, как, например, «люди религии», или «социализм», или «демократия», или «общественные свободы» и т.д.». Почему мы стремимся либо полностью отвергать всё новое, либо, наоборот, принимаем всё без разбора? Почему мы не можем взять некий термин и лишить его неких смыслов, которые противоречат Исламу, или придать ему такие смыслы, которые Исламу соответствуют? Тогда для общества не возникало бы проблем в том, чтобы принять данный термин.

Ахмад: как мы и говорили ранее, этот менталитет, склонный принимать чуждые термины, присущ пораженцам, желающим доказать другим людям, что они не отвергают их полностью, мол, «у нас такие же термины, как и у вас, мы хотим найти с вами общие точки соприкосновения, мы хотим приблизиться к вам». Это менталитет пораженцев. Правильный метод отношения к терминам должен оставаться на уровне идейности. Для начала нужно понять, что за каждым термином стоят его разработчики, и в зависимости от того, какой смысл они вложили в этот термин, такой смысл они и несут. Например, когда капиталисты разработали экономическую систему с принципом постоянного роста капитала, то назвали её «капитализмом». Соответственно, с тех пор термин «капитализм» означает экономическую систему, главный принцип которой состоит в постоянном увеличении капитала. После этого совершенно неразумно взять данный термин, лишить его изначального содержания и вложить в него полностью другое значение, или принять часть его содержания, а другую часть отвергнуть, а затем использовать выдуманный самими термин для выражения исламских понятий. Так поступать совершенно глупо как для мусульман, так и для мыслителей-немусульман, если они уважают свой разум. Когда появляются мыслители, философы и прочие и начинают выражать свои собственные мысли при помощи терминов, которые сами разработали для выражения своих идей, то нам совершенно глупо брать их термины и пытаться посредством них выражать наши идеи и мысли.

Кто доверяет своим идеям, уважает их, считает их великими и желает пропагандировать их среди людей, тот должен выражать эти идеи их же терминами, а не взятыми со стороны, отражающими чуждые идеи. Неправильно говорить: «Мы возьмём термин «демократия», но лишим его тех смыслов, что отвергаемы в Исламе, как, например, идея человеческого законодательства». Данный подход неправилен. У «демократии» есть лишь то значение, которое вложили в него его разработчики. Аналогично — «социализм», «коммунизм», «либерализм», «общественные свободы» и т.д. Все эти термины были разработаны с целью указать на определённый образ жизни, никак не связанной с нашей культурой. У нас есть свои понятия, и у нас есть свои термины, что их отражают. Но, если термин не связан с чужой определённой культурой, не отображает чужих определённых идей, то нет для нас проблемы в том, чтобы использовать их, как, например, термин «культура» (хадара) в современном его значении. Этот термин может использовать любое общество, у которого имеется свой особый образ жизни, от чего мы и говорим, например, «западная культура», «исламская культура», «индийская культура» и т.д. Аналогично дозволенными и практикуемыми являются такие термины, как «общество», «конституция» и т.п. Соответственно, термины, не выражающие определённых идей и определённых взглядов на жизнь, не вызывают для нас проблем, в отличие от термина «люди религии», который мы рассматриваем сегодня, ибо этот термин имеет строго определённое значение, которого нет в нашей культуре и среди наших идей.

Ведущий: в 10-й статье говорится, что «каждый мусульманин несёт на себе ответственность Ислама». Что значат эти слова в контексте самой статьи о «деятелях религии», т.е. о «духовенстве»?

Ахмад: если мы посмотрим в Книгу Аллаха и в Сунну Его Посланника ﷺ, то обнаружим, что Аллах обращается ко всему человечеству. После того, как Он обращается ко всему человечеству, Он обращается с особой речью к мусульманам, на которых возлагает ответственность за выполнение определённых дел ввиду того, что они уверовали в Него. Так Аллах Всевышний часто говорит в Коране: «О те, которые уверовали!». Все, кто уверовал в Аллаха, становятся обязаны соблюдать законы Ислама и нести эту религию остальным людям. Конечно, люди отличаются между собой по способностям и по возможностям, а значит, на каждого из них ложится разная степень ответственности. Может быть так, что два человека примут Ислам, но на одного из них Ислам возложит больше обязанностей, чем на другого, потому что один будет иметь способность эту обязанность выполнять, а другой — нет. Но если говорить в общем, то все мусульмане несут на себе ответственность за Ислам, ответственность за его соблюдение, за то, чтобы не нарушались запреты Аллаха, за то, чтобы исполнялись приказы Аллаха, за то, чтобы нести Ислам остальным людям, т.е. призывать к Исламу, приказывать одобряемое и запрещать порицаемое. Например, Посланник Аллаха ﷺ сказал: «Кто из вас увидит порицаемое, пусть изменит его своей рукой. Если не сможет, то словом. Если не сможет, то своим сердцем, что будет самым слабым проявлением веры». Слово «кто» в начале хадиса означает всех, а следующее за ним словосочетание «из вас» уже ограничивает обращение мусульманами, т.е. имеются в виду все мусульмане. Мы видим, что в этом хадисе Посланник Аллаха ﷺ обращается ко всем мусульманам, но в то же время разделяет их на категории согласно их способностям. У кого-то будет способность остановить порицаемое рукой, а значит, на нём будет лежать и самая крупная ответственность. Другой может остановить порицаемое только словом, и на нём будет лежать ответственность поменьше. Третий сможет остановить порицаемое только в своём сердце, и на нём ответственность будет совсем мала. Но все они в меру своих сил несут кто большую, а кто меньшую ответственность, и именно это подразумевается в статье, где сказано, что «каждый мусульманин несёт на себе ответственность Ислама». Нет у нас такого явления, как «люди религии», или, по-другому, «духовенство», на которых — и только на них одних — распространяется ответственность за религию, и «светские люди», по-другому — «миряне», на которых распространяется лишь ответственность за мирские дела, а вся ответственность за религию лежит на «религиозных деятелях».

Ведущий: да, устаз. Возвращаясь к тому, о чём вы говорили в начале выпуска о распространении этого понятия и его зарождении на Западе, о появлении понятий про «духовную и мирскую власть» и т.д., хочу сказать, что даже те из мусульман, кто имеет простейшие представления об Исламе, удивятся тому, как можно перенимать чужие западные идеи и термины и адаптировать их к исламскому миру. Устаз Ахмад! Как могли мусульмане, или, скажем, как мог исламский мир вообще принять чужие идеи и термины, настолько открыто противоречащие Исламу?

Ахмад: это случилось по причине нашего глубокого идейного поражения, произошедшего примерно 200 лет назад. До этого мусульмане веками жили, считая себя идейно превосходящими весь мир, и это действительно было так. С самого начала своего появления Исламская Умма вела идейное наступление против всех культур, и мусульмане сметали всех с лица земли. Победив все идеи, мусульмане веками не встречали новой идеи-соперника, ибо новые культуры не появляются за одно поколение или даже за один век. Возвести новую культуру — очень непростое дело, которое занимает огромное количество времени. Понадобились века для того, чтобы на мировой арене кроме Ислама появилась некая иная культура, о которой раньше ничего не было известно, с представителями которой раньше никто не общался, ибо их попросту не было. Веками мусульмане не боролись ни с какими иностранными идеями, из-за чего утратили сноровку в этом, попутно утратив правильное понимание цели джихада, проявив упущения в изучении законов Шариата, в изучении и пропаганде арабского языка, отчего со временем понятия Ислама становились в их умах всё менее и менее ясными, в отличие от первых поколений мусульман.

В результате этого западная культура встала перед мусульманами как некий гигант, превосходящий мусульман в сфере технологий, военных разработок и инфраструктуры, атаковавший мусульман идейно, когда мусульмане ничего не могли противопоставить этим нападкам. Поначалу гордясь своим иманом, возмущённые нападками на их религию мусульмане сказали: «Всё это куфр! Мы отвергаем его!». Но это был слабый ответ, который показывал, что они не знают, как вести диспуты с идейными противниками. Осознавая, что им нечего ответить, мусульмане стали чувствовать внутреннее поражение. А когда происходит внутреннее поражение, люди всегда начинают принимать идеи противника, и мусульмане — тому не исключение. Интенсивность заимствования чуждых идей усилилась после того, как студенты-мусульмане стали отправляться в Европу и возвращаться домой проникнутыми западными идеями и западной культурой. Таким образом западная культура, т.е. западное просвещение, повлияла на мусульман ещё до падения Исламского Государства. Мы можем найти большое количество примеров тому, как крупные мусульманские просветители, начиная с султанов, продолжая их визирями, уполномоченными представителями и шейхами, были до невероятной степени пропитаны идеями, пришедшими с Европы. Но когда Исламское Государство рухнуло, проблема, обсуждаемая нами, на порядок усугубилась. Наши земли оказались оккупированы неверными колонизаторами, и теперь западные идеи не просто приходили к нам с Европы, а доминировали над нами и насаждались силой. Шариат Ислама был упразднён. Вместо него были претворены западные системы. Нас обязали жить по искусственным, светским конституциям, иметь аналогичных светских правителей и судей. Были задействованы новые образовательные программы, пропагандирующие западные идеи нашему подрастающему поколению, и оно выросло соответствующим образом. Прошли десятки лет — ничего в этом плане не изменилось. Наши дети всё так же учатся под влиянием западной культуры, которую нам представляют как всемирную и универсальную, подходящую для всего человечества. Наши дети изучают книги по т.н. «светскому воспитанию», «философии», «культуре» и прочие книги просветительского характера, но не как западные, а будто бы общемировые. Т.е. наши дети даже не понимают, что изучают и претворяют в быту идеи именно западной культуры, потому что оказались жертвами идейных нападок Запада. Детям эта пропаганда поясняется как наука и очевидная истина.

Западные идеи закрепились в наших странах, в частности — идея отделения религии от жизни, отчего у нас толпы людей стали относиться к отделению Ислама от жизни общества как к нормальному явлению, словно нет ничего зазорного в том, чтобы власть разделялась на две части: на религиозную власть в виде муфтиятов, которых также называют духовным управлением мусульман, и мирскую власть, именуемую сегодня гражданской или светской властью, под контролем которой находится политическая жизнь в стране и практическая жизнь общества, чем они управляют в отрыве от Ислама. Вот к чему мы пришли из-за идейно-просветительского поражения, начавшегося 200 лет назад.

Ведущий: дорогие братья! Хочу вам напомнить о том, что мы ведём диалог с устазом Ахмадом аль-Касасом из Ливана в рамках программы «Детали Конституции». Темой нашего разговора является позиция Ислама в отношении понятия «деятели религии», или, другими словами, «духовенство». Мы надеемся на ваше участие в обсуждении данной темы, ждём от вас вопросов и комментариев на сайте «alwaqiyah.tv», а также на одноимённых каналах и страницах на «Ютубе», в «Фейсбуке» и «Твиттере».

Вернёмся, устаз Ахмад, к теме «религиозных деятелей». Есть ли у этого сегодня влияние на общество и политику? Можно ли сказать, что «люди религии» сегодня пришли к власти в некоторых государствах, в таких, как Иран или Марокко, где в последнем, кстати, правителя называют «амир уль-муъминин»? Не произошло ли, смотря на эти примеры, некое пересечение границ, когда люди, отвечающие только за духовную власть и за толкование священных текстов, считающиеся чуть ли не святыми людьми, в итоге пришли к мирской власти? Второй вопрос — более теоретический: хотелось бы знать разницу между учёным в религии и священнослужителем.

Ахмад: в отношении тех примеров, которые Вы упомянули, а именно — пример Ирана и пример Марокко, можно сказать, что они и правду воплотили в себе идею «духовенства» у власти или находятся близко к этому. Режим Ирана унаследовал и реализовал на практике теорию теократического государства, в котором власть принадлежит священнослужителю, выступающему как в роли толкователя религии, так и в роли правителя. Современный Иран претворяет режим, известный как «правление мулл», выступающих в роли временных заместителей грядущего безгрешного имама. Эта идея сделала религию институтом, на основании которого ведётся управление делами людей. Иранцы — как они считают — вернули политическую власть в руки своего духовенства и тем самым отвергли принцип отделения религии от государства. Конечно, существуют различные мнения о том, является ли иранский режим действительно исламским или нет. Мы его не считаем исламским, но сейчас не будем вдаваться в подробности. Как бы там ни было, сама идея «духовенства», идея «людей религии» воплотилась в иранском режиме. Система «правления мулл» заключается в том, что главный мулла уполномочен управлять делами людей, а люди не имеют никакого права требовать с него отчёта, избирать его или менять на другого. Народ в Иране имеет право избирать депутатов в парламент, избирать президента, но верховного правителя, коим является главный мулла, — нет. Главного муллу народ не имеет права избирать, и он даже не может быть привлечёт к ответственности перед судом в принципе. Таким образом иранцы в полной мере воплотили идею «духовенства» у власти, но их систему правления мы не считаем исламской.

В Марокко же произошло следующее: они сохранили идею «амир уль-муъминин» с целью защитить законность власти своего монарха, дабы местные мусульмане и дальше ему подчинялись. Они унаследовали данную идею от прошлой системы правления в Марокко, когда местные эмиры правили людьми по Шариату, несмотря на то, что некоторые из них восставали против Халифата и отделялись от него. В прошлом некоторые эмиры Марокко называли себя «амир уль-муъминин», потому что управляли людьми на основе Шариата Аллаха. Но нынешние правители заимствовали или, даже можно сказать, полностью скопировали западные законы после французской оккупации, навязавшей им своё законодательство. И после того, как Франция вывела свои войска из Марокко, отпрыски прошлой правящей династии снова пришли к власти, сохранили титул своих предков «амир уль-муъминин», но уже не с целью править по Шариату Аллаха ﷻ, а с целью сохранить авторитет своей власти среди народа при том, что сами далеко не правят по Шариату. Современные марокканские короли хотят походить на средневековых королей Европы, навязывавших народам свою власть, запугивая их тем, что они как короли являются помазанниками божьими, а значит, те, кто выступит против них, тот выступит против Аллаха, и никто не имеет права обсуждать их власть, ибо правление им доверил Сам Всевышний. Так твердит средневековая европейская теория божественного права власти, которую импортировали себе современные марокканские короли. Средневековый европейский король не правил по Шариату Аллаха, а оправдывал свою власть божественным правом, которое ему якобы предоставил Сам Всевышний как своему помазаннику. Аналогичную теорию претворили у себя сегодня короли Марокко (и не только). В той же Саудовской Аравии местного правителя называют «обладателем власти» только за то, что он родился в правящей семье, унаследовав власть от своего отца, брата или дяди, отчего он становится законным обладателем власти, а все люди за это обязаны ему подчиняться, что бы он ни делал, до каких бы гнусностей ни опускался; пока он — правитель, все должны его слушаться. По сути, они скопировали идею «божественного права», которой европейские монархи обманывали людей, заставляя их подчиняться себе.

Ведущий: можно сказать, что мы имеем дело с двумя сторонами. Одна сторона монополизирует право толкования религиозных текстов. В противовес ей появилась другая сторона людей, заявляющих, что они могут сами выводить решения из текстов Шариата, ибо считают, что — будучи мусульманами — имеют право понимать Ислам, после чего понимают его так, как хотят, дают текстам Шариата такое толкование, какое захотят, претворяют так, как пожелают, и т.д. Есть ли в Шариате оправдание данной ситуации? Можем ли мы не занимать ни ту сторону, ни эту? Если мы сможем остаться в стороне от этого раскола, то не рискуем ли мы в таком случае, что нас обвинят в создании новой духовной прослойки в обществе, которая сама как хочет, так и толкует понимание религии — так или иначе?

Ахмад: то, что Вы говорите, действительно есть. Мы сегодня переживаем времена деградации Исламской Уммы, потому что не живём в Исламском Государстве, которое бы правило по Шариату Аллаха. Поэтому мы и сталкиваемся с тем, что, с одной стороны, видим разделение мусульман, а с другой стороны — их маргинализацию. С одной стороны, среди мусульман появляются те, кто считает, будто бы они достигли степени иджтихада, хотя сами выучили два-три хадиса или чуть больше, а уже ведут себя как амир уль-муъминин в науке о хадисах, как самые выдающиеся учёные фикха современности, и они спокойно так выходят и твердят «Абу Ханифа тут ошибся», «Имам Шафии ошибся там-то», «тот учёный не знает», «а вот этот вообще джахилем был»... Такие люди сегодня есть. Конечно, имей мы сейчас здравую исламскую атмосферу, то общество бы их быстро отринуло от себя, вплоть до того, что их бы судили по Шариату и остановили бы их своевольство.

С другой стороны, наши правители, конечно же, сегодня хотят контролировать фетвы, и они не согласны с тем, чтобы там или тут всякий желающий издавал фетвы, а поэтому назначают тех, кто им угоден на пост главного муфтия, вокруг которого собирается целый комитет, после чего правители говорят: «Вот эти люди имеют официальное разрешение выносить фетвы». Затем народ на улице начинает твердить: «Мы примем фетвы только от них, только от представителей официального духовенства». Как Вы знаете, в современных мусульманских странах такие духовные комитеты называют «Дар уль-Фатва», как, например, тут у нас. В иных странах этот комитет может называться «министерство по религиозным вопросам» или «министерство вакфов». В некоторых странах функцию такого комитета может на себя принимать некий исламский ВУЗ, как аль-Азхар в Египте или как некоторые другие ВУЗы в Саудовской Аравии и т.д. Суть этого заключается в том, что государства дают им эксклюзивные монопольные права и говорят: «Вот эти люди уполномочены издавать фетвы, и мы не позволим никому кроме них заниматься этим делом». В этом случае мы видим практическую реализацию идеи религиозного института, религиозной власти, что пришла к нам с Запада, ибо в Исламе абсолютно ни у кого нет монопольного права говорить от имени религии и говорить: «Только мы уполномочены издавать фетвы, и больше никто».

В основе, если мы обратим внимание на историю Исламского Государства, то не обнаружим такого комитета, как «Дар уль-Фатва», мы не обнаружим т.н. «министерства религий», или «министерства по делам религии», или «министерства вакфов» и т.д. Начиная со времён Посланника Аллаха ﷺ и продолжая столетиями после него мы не находим такого понятия, как «министерство по фетвам», или «муфтий государства», или «муфтий Халифата». Данная должность появилась лишь в поздние времена Османского Государства, и то в результате его подверженности западным идеям. В те годы Халифат назначил человеку со статусом шейх уль-Ислам полномочия, согласно которым тот брал на себя обязанности издания фетв. Однако тот факт, что шейх уль-Ислам выписывал фетвы, не означало, что кроме него никто другой не мог заниматься изданием фетв, заниматься иджтихадом и преподавать Ислам. На протяжении всей истории Ислама существовала должность «кадий кудат», т.е. верховный судья. В поздние времена Османское Государство придало «кадию кудат» статус «Шейх уль-Ислам», который должен издавать фетвы для Исламского Государства, после чего Османское Государство в поздние времена своей истории стало направлять в каждый вилаят людей, дабы те становились местными муфтиями. Один был муфтием Дамаска, второй — муфтием Бейрута, третий — муфтием Мосула и т.д. А теперь же современные светские государства используют ту практику, чтобы ещё больше утвердить среди нас понятие о необходимости религиозного комитета, состоящего из муфтиев, которые бы занимались религиозными вопросами. Но о чём, собственно, сегодня говорят муфтии? Они говорят о том, когда начинается месяц Рамадан, т.е. начало поста, говорят о том, когда Рамадан заканчивается и начинается праздник Ид аль-фитр, говорят о том, когда начинается праздник Ид аль-адха, ссылаясь, как правило, на Саудовскую Аравию, ибо под её контролем проводится хадж, выступают с проповедями по поводу дня рождения Пророка ﷺ и т.п. Но о политических вопросах тебе как муфтию запрещено говорить, ибо твоя специализация — это религия... религия, конечно же, в западном понимании, когда религиозные деятели могут говорить лишь о загробной жизни и ритуалах поклонения. Максимум, о чём ты можешь говорить в мирских делах — это вопросы брака и развода, всё, это максимум, который ты не имеешь права пересекать. Политику, законодательство, общественные дела оставь на других — тех, кто предназначен этим заниматься.

Мы, конечно же, не согласимся с таким выбором никогда. Нет в Исламе разделения на «мирскую власть» и «духовную, говорящую от имени религии». Кстати, к этому же выделению духовной власти в некую отдельную касту относится даже внешний вид представителей «духовенства», когда они одеваются в такие виды одежд, которые словно бы относятся лишь к ним и ни к кому другому. Эта традиция тоже к нам перекочевала из Запада, и теперь мы видим, как представители духовных управлений исламских земель и регионов одеваются в особые халаты и чалмы, причём их одежды могут отличаться от региона к региону. Так, например, в Ливане представители духовных управлений носят свои халаты, в Египте — схожие, но уже немного отличающиеся, и т.д. в каждой исламской земле. Тебя ни в коем случае не признают учёным, пока ты не станешь одеваться так, как они, при том, что в Шариате Аллаха подобного не предусмотрено. Из биографии Пророка Мухаммада ﷺ мы знаем, что когда к нему прибывали послы и делегации от разных племён, то не могли его выявить среди сподвижников, и в итоге, обращаясь к джамаату, спрашивали: «Кто из вас Мухаммад?»... В это время Пророк ﷺ сидел среди них, но послы, не знавшие его в лицо, не могли его увидеть в толпе, ибо он ничем внешне от других не отличался, не носил ни специального халата, ни специальной чалмы, ни специальных опознавательных элементов одежды, не говоря уже о том, что Пророк ﷺ не приказывал сооружать себе особое кресло, или трон, или лежанку и т.п. Услышав послов, сподвижники им отвечали: «Пророк ﷺ — это вон тот светлый мужчина». Ни Посланник Аллаха ﷺ, ни крупные сподвижники, ни исламские учёные после них во времена Омейядов или Аббасидов не носили особых опознавательных одежд. Идея определить отличительные одежды для представителей т.н. «духовенства» была, к сожалению, утверждена под влиянием западной пропаганды.

Ведущий: последний вопрос, устаз Ахмад. Где выход из этой проблемы? Что мы должны сделать, если Аллах ﷻ дарует нам Халифат? Как нам относиться к учёным? Кто будет издавать официальные фетвы? Может, будет проводиться некая мыслительная операция, чтобы мы могли понять, что фетвы такого-то учёного приемлемы, а фетвы такого-то учёного неприемлемы. Если мы, как Вы говорите, в основе отменим институт муфтиятов, то утратим институт, который выдаёт официальные фетвы. И что нам останется тогда? Бросим общество на самотёк, и пусть люди сами себе выписывают такие фетвы, какие хотят, сами решают, кто из них учёный, а кто нет, кого можно слушать, а кого нет? Есть ли у обычных людей способность к этому?

Ахмад: истина заключается в том, что чем глубже общество понимает Ислам, чем выше его знания об Исламе, тем больше эта проблема решается сама собой. Во-первых, не нужно бичевать себя. Мы как Умма сегодня находимся в положении куда лучшем, чем это было десятки лет назад. Например, сегодня люди лучше видят разницу между истинными учёными и теми, кто лишь выдаёт себя за таковых. Кроме того, сегодня люди уже не так сильно обманываются внешним видом, в отличие от того, как было раньше, когда они ходили за советом лишь к тем, кто одевался определённым образом. Сегодня люди больше склонны спрашивать совета у того, кто реально что-то знает, даже если он не одевается как представители духовенства. Соответственно, чем выше ты сможешь поднять в людях уровень сознательности, тем ниже падёт идея «людей религии», иначе говоря — духовенства. Конечно, эта проблема, с позволения Аллаха, полностью решается, когда восстанавливается исламский образ жизни с появлением Исламского Государства, которое поясняет понятия Ислама людям и тем самым полностью опровергает такое явление, как духовенство, отменяя его на практике. Исламское Государство не будет обязывать учёных носить строго свою, обособленную одежду, как и не будет запрещать обычным гражданам носить ту одежду, которую они ранее носили, т.н. «учёные» или «люди религии».

Исламское Государство установит судей, которые не будут носить своего определённого специфического вида одежды. Напротив, судья будет одеваться так, как одеваются все остальные люди. Сам халиф мусульман будет одеваться как обычные люди, не то что судья. Всем государственным деятелям — от халифа до самого последнего чиновника — вовсе не обязательно носить какие-то строго отведённые для них виды одежд. Они могут носить традиционные для их страны одежды, как, например, одеваетесь Вы, или как одеваюсь я, или как одеваются люди вокруг нас. Своими практическими действиями Исламское Государство отменит последствия такого явления, как «духовенство». Будет отменён пост «государственного муфтия» и пост «регионального муфтия». Пост муфтия будет отменён. Любой учёный автоматически будет считаться муфтием, который будет издавать фетвы в том, в чём имеет знания. Вообще, любой мусульманин, который будет иметь знания в какой-то сфере, будет иметь полное право издавать в этом направлении фетвы. Среди учёных, конечно же, появятся более сильные специалисты, которые зарекомендуют себя как знатоки фикха высокого уровня. Среди них появятся муджтахиды разных категорий: муджтахиды-масаля, муджтахиды-мазхаб, муджтахиды-мутлак. Но сегодня, пока нет Исламского Государства, чем глубже люди будут понимать Ислам, тем меньше значимости в их глазах будет иметь муфтият и вообще т.н. «духовенство». Соответственно, полное удаление среди нас такого понятия, как «духовенство», означает и полное удаление из нашей практической жизни таких институтов, как муфтият.

Ведущий: как Вы и сказали, устаз, мы не должны сами себя бичевать. Лично я отношусь к этой проблеме довольно-таки просто. В обычных бытовых вопросах люди вполне адекватно подбирают специалистов для своих проблем. Так, желая найти хорошего врача, они смотрят на его практические умения, а не на красивый халат. Аналогично люди подбирают инженера для работы или, скажем, телохранителя. Люди подбирают себе специалистов в обычных делах именно таким, простым способом общения и выяснения у человека о его способностях. Аналогично можно и находить специалистов в идейных сферах, для поиска фетвы и т.п. На этом, устаз Ахмад, мы заканчиваем первую часть выпуска и теперь переходим ко второй части, где будем отвечать на вопросы зрителей.

Первый вопрос — от брата Мазина Амина Мухаммада: «Будет ли при Халифате учреждён некий комитет учёных во главе с самым лучшим из них, чтобы вместе они издавали фетвы на актуальные вопросы?».

Ахмад: если я не ошибаюсь, в прошлом или позапрошлом выпуске мы уже говорили о том, что вполне нормально собрать учёных в некий Совет, в котором бы они вместе обсуждали возникающие вопросы, обменивались мнениями и сравнивали между собой доказательства. После каждого подобного заседания обсуждаемая тема будет становиться всё более и более понятной. Мы не против того, чтобы собирались советы учёных, которые бы сотрудничали между собой в издании фетв. Мы лишь против того, чтобы кто-то говорил, мол, «только вот эти люди — и никто другой — имеют право издавать фетвы». Нельзя, чтобы кто-то запрещал мусульманину издавать фетву до тех пор, пока он не примкнёт к некоему совету или комитету учёных. Нет в религии Аллаха таких обязательств. Будет хорошо, если организуются советы и собрания учёных, на которых бы они обсуждали некие вопросы, издавая затем фетвы. Кроме того, им вовсе не обязательно будет приходить к единому мнению. Даже если каждый из них останется при своём мнении, то они будут на это иметь шариатское право. Если же они придут к единому мнению, то это хорошо. Если кроме них будут и другие мусульмане, издающие фетвы, то последние будут иметь на это полное право, и нельзя будет говорить: «Фетвы издаёт только один комитет, и никто больше». Такое говорить нельзя просто-напросто.

Ведущий: вопрос от Халида Абу аль-Абида: «Кто подразумевается в словах Аллаха: «Если вы не знаете, то спросите обладателей Напоминания» (16:43)?».

Ахмад: если говорить о причине ниспослания аята, то она сводится к тому, чтобы люди спрашивали у ахлю китаб, если хотят знать об этом. Аллах Всевышний оповещает людей о проблемах, имеющихся у ахлю китаб, и говорит язычникам того времени, чтобы они пошли и переспросили об этом у ахлю китаб, если сами не знают об этом. Что же касается общего смысла аята, то мудрость, исходящая из него, такова: «Если вы, люди, чего-то не знаете и хотите узнать, то спросите у тех, кто знает». Фетва исламского учёного — это и есть ответ на вопрос. Когда вы хотите узнать ответ на вопрос, связанный с неким законом Шариата, то идёте к тому, кто его знает, но это не значит, что данный знаток должен быть представителем духовенства, у которого есть религиозная власть над вами. Вы спрашиваете, чтобы знать. До тех пор, пока вы доверяете некоему человеку как специалисту и убеждены в его богобоязненности, то спрашивайте его о чём вам нужно. В то же время вы имеете полное право спросить кого-то другого, как другой может спросить третьего и т.д. Никто не имеет права монополизировать право на издание фетв. Если человек — учёный, то мы имеем право просить у него фетву и руководствоваться ей. Есть другая ситуация, когда мусульмане действительно должны придерживаться одного мнения: это когда Исламское Государство принимает некий один иджтихад в каком-то вопросе, т.е. выносит на него т.н. «табанни», после чего все граждане Исламского Государства обязаны этот принятый властью закон исполнять на практике, хотя при этом учёные и муджтахиды имеют право пропагандировать свои

Ведущий: на этом, устаз Ахмад, мы завершаем наш выпуск. Пусть Аллах воздаст Вам благом! Мы благодарим вас, дорогие зрители, за то, что оставались вместе с нами, и хочу вам напомнить о том, что вы можете ознакомиться с нашими прошлыми выпусками на сайте alwaqiyah.tv.

Я, Усама Сувейни из Кувейта, и вся команда сотрудников программы «Детали Конституции» прощаемся с вами. До скорых встреч!

Видео на арабском https://www.khilafah.net/archives/6833