Турецкая Республика, основанная на останках Османского государства Халифат, была создана как современное и светское национальное государство, чтобы отойти от власти Халифата, охватывавшего Исламскую Умму, и повернуть её в сторону Запада, и она сохраняла эту характеристику на протяжении десятилетий. С приходом к власти «Партии Справедливости и Развития» (ПСР) эта неизменная линия турецкой внешней политики была постепенно ослаблена, и на основе политики «нулевых проблем с соседями» [1] был сделан шаг навстречу арабо-исламскому миру и Африканскому континенту.
Эта открытость к соседям, являющаяся точкой перелома в турецкой внешней политике, была использована не для того, чтобы Турция снова стала лидером Уммы, объединила мусульман и создала почву для возникновения новой супердержавы, а для укрепления национального государства, испытывающего кризис идентичности, подъёма страны, только что вышедшей из экономического кризиса, и использования исторических связей, ресурсов и престижа, обеспеченных Исламом и мусульманами, с целью продвижения демократии, светскости и умеренности. «Партия Справедливости и Развития» пришла к власти, чтобы восстановить разорванные связи между государством и народом после политической нестабильности и экономического кризиса внутри страны.
В это время начали развиваться отношения с национальными государствами, основанными на географической территории, составлявшей внутренние районы влияния Османского Государства, которые министр иностранных дел Ахмет Давутоглу назвал «стратегической глубиной». Был замечен значительный прорыв в отношениях с арабскими странами, африканскими странами, балканскими странами и тюркскими республиками Центральной Азии, и в особенности — с государствами Персидского залива. Было открыто множество дипломатических и торговых представительств, фондов, ассоциаций, школ и так далее, а также произошёл значительный рост в туризме и иностранных инвестициях. В то же время были быстро представлены изменения в законодательстве, связанные с процессом вступления в Европейский Союз, а также с необходимыми регулированиями этого процесса, и десятилетиями существовавшие юридические нормы, обеспечивавшие военное вмешательство и поддержку, были постепенно заменены путём реформ. Турция также стала важным участником в международных и региональных организациях, таких как Организация Объединённых Наций, НАТО, Совет Европы и Шанхайская организация сотрудничества.
Всё это, с одной стороны, представляло собой скачок для Турции с политической, военной, дипломатической и экономической точек зрения, а с другой — двигалось параллельно с политикой США в регионе. США работали над стратегией, которую можно кратко изложить в нескольких пунктах:
1. Создание модели, в которой Ислам и демократия могут сосуществовать в среде Ближнего Востока, и использование её как примера для других арабских режимов.
2. Постепенное устранение влияния и присутствия в регионе Великобритании.
3. Создание региональных сил в противовес членам Совета Безопасности из стран, которые продолжают занимать недостойное положение в установленном после Второй мировой войны международном порядке (такие страны, как Турция, Польша, Индия, Южная Корея, Бразилия).
Турция как нельзя лучше подходила для реализации этой стратегии. Растущая популярность Эрдогана, лидера с мусульманским профилем, является конкретным примером того, что в мусульманском мире можно быть одновременно секулярным и мусульманином, демократом и верующим. Он бросает вызов не только сионистскому образованию через своё популярное высказывание «one minute» (одну минуту), но и США со своей позицией против Обамы. Однако в то же время он не стесняется призывать мусульманское население к секуляризации во время своих посещений Египта и Туниса. Он не отказывался от поддержки военных операций США в Ираке, Афганистане и Сомали, несмотря на катастрофу с кораблём «Мави Мармара» («Mavi Marmara»), и поддерживал отношения с оккупационными властями «Израиля» на самом высоком уровне.Эрдоган одновременно занимается юридическими реформами на критически важных позициях государства с помощью экономических и политических пакетов, а также прекращает военное вмешательство с помощью операций, таких как «Эргенекон» и «Кувалда». Он позиционировался как региональная сила на Ближнем Востоке, противостоящая Европе, России и Ирану.
Однако этот мираж внезапно начал распадаться с событиями «Арабской весны», которые разразились в 2011 году, потому что США были вынуждены изменить свою стратегию, чтобы справиться с этой новой волной, в которой они относительно выиграли в Тунисе и Ливии, с трудом удержали контроль в Египте и Йемене, а в Сирии ситуация вышла из-под их контроля. США пошли на разделение осей между региональными странами, чтобы контролировать обе стороны конфликта. Они разместили Саудовскую Аравию, Объединённые Арабские Эмираты (ОАЭ), Бахрейн, Египет и «Израиль» на одной стороне, противопоставив их Турции, Ирану и Катару. В Египте Саудовская коалиция поддерживала режим ас-Сиси, в то время как турецкая коалиция была вынуждена поддерживать «Братьев-мусульман» («Аль-Ихван аль-Муслимун»). В Ливии Саудовская коалиция поддерживала Хафтара, в то время как турецкая коалиция стояла на стороне правительства в Триполи. В Йемене, где Турция не была особо активна, Саудовская коалиция поддерживала бывшие правительственные силы, в то время как Иран поддерживал хуситских ополченцев. В Сирии, где Саудовская Аравия не была особо активна, Иран пришёл на помощь режиму Асада, а Турция приняла в свои объятия революционную оппозицию.
Это разделение осей, естественно, привело к концу политики «нулевых проблем с соседями», приостановке переговоров о вступлении в Европейский Союз, отмене процесса урегулирования с «Рабочей партией Курдистана», отсрочке нормализации отношений с Арменией, прекращению притока «горячих денег» и иностранных инвестиций из нефтедобывающих стран и так далее. Это означало значительные изменения во многих предыдущих политических стратегиях. Таким образом, отношения со странами, находящимися на противоположной оси, быстро ухудшились, достигнув даже уровня враждебности. Саудовская Аравия без колебаний убила Джамаля Хашогги в консульстве в Стамбуле, турецкое правительство обвинило ОАЭ в финансировании путча 15 июля, диктатор Египта ас-Сиси был назван «кровавым переворотчиком», а отношения с сионистским образованием были сведены к минимуму. Это разделение также оказало косвенное влияние на отношения с такими странами, как Ирак, Иордания, Судан, Алжир, Греция. Тот факт, что Турция была одним из ведущих участников жёсткой политики, проводимой США в отношении Франции, также способствовал тому, что отношения с африканскими странами не достигли желаемого уровня.
Эрдоган продемонстрировал авторитарное поведение после окончания военного положения, что вызвало обеспокоенность внутри страны. Он принял ряд решений, таких как откладывание курдского вопроса, усиление борьбы с терроризмом и проведение кампании против «FETÖ». Кроме того, он инициировал переход к президентской системе. Однако эти процессы также сопровождались некоторыми негативными последствиями, такими как остановка притока иностранного капитала и ухудшение отношений с Европейским Союзом. Коррупция так же стала серьёзной проблемой. В целом, эти события оказали отрицательное влияние на внутреннюю стабильность Турции и на её роль в регионе.
Вывод, который напрашивается на сегодняшний день, заключается в том, что Турция при правительстве «ПСР» стала сильным игроком во внутренней политике, экономике и на региональном уровне в контексте региональной стратегии США, но все эти показатели стремительно рухнули в контексте той же стратегии. Другими словами, у Турции нет уникальной и независимой внешней политики, наоборот, её внешняя политика полностью зависит от внешних сил, таких как США. Поэтому восстановление Турции и возвращение её былого величия и престижа зависело от смены стратегии США. К концу эпохи Трампа и началу эпохи Байдена США, принимая во внимание изменение баланса сил в регионе, пришли к выводу, что оси, сформированные ими во время «Арабской весны», больше не нужны и что теперь необходимо выстраивать новую игру. Следовательно, разногласия, даже враждебность между актёрами на Ближнем Востоке должны быть прекращены, отношения должны быть укреплены, и не должно быть борьбы и шума, который занял бы США. Поскольку США уже были достаточно заняты событиями в Ираке и Афганистане, а затем — событиями «Арабской весны», они потратили много энергии на регион. Поэтому, когда США заняты этим, Европейский Союз, Россия и Китай — как это показалось США — перешли границы дозволенного. Новый фокус США был направлен на ограничение мощи и эффективности этих держав. Торговая война с Китаем, российско-украинский кризис и шаги, предпринятые против европейских стран, стали продолжением этой новой политики. Можно даже сказать, что пандемия «COVID-19», кризис поставок в продовольственном, энергетическом и других секторах, финансовый кризис, охвативший весь мир и затронувший Турцию, стали активным или пассивным отражением этой политики.
Это и есть то, что называется «нормализацией»! Иными словами, это начало нового периода изменений во внешней политике, формируемой в соответствии с региональной политикой США, и откат всех параметров. Внешняя политика в секулярной демократической национальной государственной системе полностью ориентирована на интересы. Поскольку речь идёт об интересах, принципы, риторика, предыдущие враждебности и т.д. не имеют никакого значения. Проведение Турцией нестабильной внешней политики, основанной на интересах, смена стратегического курса США и тяжёлый финансово-экономический кризис привели к началу процесса, получившего название «нормализация».
Понятие «нормализация» на самом деле обманчиво. Так же, как ненормальны отношения с сионистским образованием «Израиль», ненормально развивать отношения с королевскими и диктаторскими режимами на Ближнем Востоке, не имеющими легитимности. Однако утверждается, что в нынешних конъюнктурных условиях все государства должны развивать между собой отношения, основанные на интересах, и что разрыв отношений — это ненормально.
Давайте поговорим о «нормализации» Турции...
1. Нормализация отношений с сионистским образованием «Израиль»
Будучи первой мусульманской страной, признавшей сионистское образование, Турция всегда поддерживала связи с «Израилем» на самом высоком уровне, независимо от того, насколько напряжёнными были отношения. Несмотря на напряжённость и изменения в уровне дипломатических отношений, такие как еврейские атаки на палестинцев, блокада сектора Газа, рейд на корабль «Мави Мармара», инцидент «one minute» (минуточку), провозглашение Иерусалима столицей сионистского образования, отношения с оккупационными властями «Израиля» никогда не прерывались. Отношения, которые якобы были разорваны после инцидента с «Мави Мармара», были нормализованы в 2016 году после секретных переговоров в декабре 2015 года, на которых было достигнуто соглашение о компенсации за кровь мучеников, и вновь разорваны в 2017 году, когда администрация Трампа объявила Иерусалим столицей «Израиля». На фоне этих мнимых перерывов сионистское образование не стеснялось выражать свою ненависть к Турции, и в августе 2020 года шеф «Моссада» Йосси Коэн в заявлении, адресованном своим коллегам из Саудовской Аравии, Египта и Объединённых Арабских Эмиратов, открыто назвал Турцию «новой угрозой для регионального мира». Общий подход этих государств заключается в том, что Турция проводит экспансионистскую политику в регионе, используя конфликты в Сирии, Ираке, Судане и Ливии. Опять же, во время азербайджано-армянского конфликта в 2020 году министр обороны сионистского образования Бени Ганц обвинил Турцию в «терроризме и дестабилизации». Несмотря на это, в июле 2021 года президент Эрдоган поздравил по телефону вновь избранного президента оккупационных властей «Израиля» Ицхака Герцога, а после его визита в Турцию в марте 2022 года отношения вновь нормализовались, как и были произведены взаимные назначения послов.
2. Нормализация отношений с ОАЭ и Саудовской Аравией
Отношения Турции с Объединёнными Арабскими Эмиратами и Саудовской Аравией ухудшились в связи с поддержкой Турции военного переворота в Египте в 2013 году, позиции в отношении «Братьев-мусульман» и блокады Катара, что привело к острым противостояниям между сторонами. В своих заявлениях высокопоставленные турецкие чиновники утверждали, что ОАЭ вместе с США были виновниками попытки переворота 15 июля, оказали финансовую помощь заговорщикам в размере 3 миллиардов долларов и поддерживали террористические организации, чтобы нанести вред Турции. В 2017 году министр иностранных дел ОАЭ Абдуллах ибн Заид заявил: «Вы знали, что в 1916 году Фахри-паша украл имущество и рукописи жителей Медины? Вот такие были отношения предков Эрдогана с арабами». В ответ Эрдоган назвал его «разгульным нефтяным мальчиком» и «наглым человеком». Аналогичным образом официальные лица ОАЭ часто обвиняли Турцию в экспансионистской и колониальной деятельности, используя ситуацию в Сирии, Египте и Ливии. Один из министров ОАЭ заявил: «Арабский мир не будет управляться Тегераном и Анкарой. Арабский мир должен объединиться для противостояния амбициям Тегерана и Анкары». Эта напряжённость вскоре переросла в информационные войны. Впоследствии нарушение Турцией блокады Катара, введённой странами Персидского залива в 2017 году, жестокое убийство саудовского журналиста Джамаля Хашогги в консульстве Саудовской Аравии в Стамбуле в 2018 году и введение Саудовской Аравией запрета на импорт турецких товаров в 2020 году ещё больше усилили напряжённость в отношениях. Однако 2021 год, когда была снята блокада Катара, стал годом смягчения отношений и риторики, а также ускорения процесса нормализации. Начало этому процессу было положено в августе 2021 года телефонным разговором между наследным принцем Абу-Даби Мухаммадом ибн Заидом Аль Нахайяном и президентом Турции Эрдоганом. Затем, в июне 2022 года, президент Эрдоган посетил Саудовскую Аравию. Хотя считается, что отношения нормализовались после подписания в марте этого года соглашения о всеобъемлющем экономическом партнёрстве с ОАЭ, визитов Эрдогана в Саудовскую Аравию, ОАЭ и Катар в ходе его турне по странам Персидского залива в последние месяцы, а также обещания ОАЭ предоставить инвестиции в размере 50 миллиардов долларов, нет сомнений, что старые предрассудки и дискомфорт сохранятся надолго.
3. Нормализация отношений с Египтом
Начало процесса нормализации отношений между Турцией и Египтом было связано с началом процесса нормализации отношений между Египтом и главными сторонниками режима ас-Сиси — Саудовской Аравией и ОАЭ. Турция установила хорошие отношения с Египтом после свержения режима Мубарака и прихода к власти Мухаммада Мурси из «Братьев-мусульман» в 2011 году, однако отношения между странами резко оборвались после военного переворота в 2013 году. Несмотря на то, что Турция осудила переворот и критиковала нарушения прав человека в Египте, она предоставляла убежище египетским диссидентам, в том числе — членам «Братьев-мусульман». Новости о первых признаках сближения между Турцией и Египтом, которое оставалось напряжённым параллельно с отношениями Турции с Саудовской Аравией и ОАЭ, появились в 2019 году в результате тайных встреч между представителями разведывательных служб. В сентябре 2020 года министр иностранных дел Египта Самех Шукри заявил о желании улучшить отношения с Турцией. В 2021 году, когда начались улучшения отношений с ОАЭ, были проведены переговоры между Турцией и Египтом. Впервые встретились лицом к лицу и пожали друг другу руки в ноябре 2022 года Эрдоган и ас-Сиси на церемонии Кубка мира в Катаре. В феврале этого года министр иностранных дел Египта посетил Турцию по случаю землетрясения. Сразу же после этого, в марте, министр иностранных дел Чавушоглу так же посетил Каир. Наконец, в июле был завершён процесс взаимного назначения посольств. Предварительно появились сообщения о том, что египетский режим, который постоянно казнил диссидентов, потребовал от Турции прекратить предоставление убежища египетским диссидентам и даже потребовал их экстрадиции. Многие диссиденты были высланы из Турции или уехали в другие страны.
4. Нормализация отношений с Сирией
Сирия, несомненно, была самым продолжительным и кровопролитным аспектом «Арабской весны». Сирия была опустошена 10-летней войной, оставив только Идлиб как центр сопротивления, в то время как режим смог выжить и даже вернуть контроль над страной с помощью региональных и глобальных сил. После этого ОАЭ, Саудовская Аравия и Иордания начали открыто призывать к возвращению Сирии в региональные организации с 2021 года. Кроме того, Белый дом признал, что в октябре 2020 года два американских чиновника встретились с представителями режима в Дамаске. В мае 2023 года Башар Асад впервые за долгое время принял участие в саммите Лиги арабских государств в Джидде, заявив о своей легитимности. В последнее время Турция так же включилась в этот процесс нормализации. Президент Эрдоган дал первые сигналы о возобновлении дипломатических отношений, заявив, что продолжаются секретные переговоры между разведывательными службами. Хотя нынешняя конъюнктура не способствует возобновлению официальной дипломатии, есть понимание, что почва для этого процесса заложена, особенно после волны расизма в отношении сирийцев в Турции и операций по депортации. Предполагается, что утверждения о том, что Сирия получит свою долю от проектов по восстановлению, так же являются одним из расчётных факторов для выхода из экономического кризиса. Расчёт на то, что Асад сможет положить конец присутствию «PKK» [2]/«PYD» [3], как только возьмёт под контроль курдские регионы, рассматривается как предлог для нормализации отношений с режимом, разрушившим жизни миллионов людей.
5. Нормализация отношений с Арменией
Нормализация отношений с Арменией, которая является ещё одной темой, ожидающей своей очереди, может стать актуальной в ближайшем будущем. Напряжённость, вызванная одновременно и обвинениями в геноциде армян в 1915 году, и конфликтом между Азербайджаном и Арменией вокруг Нагорного Карабаха, кажется, задерживает нормализацию отношений между Турцией и Арменией на длительное время. В 2008 году были сделаны первые шаги в этом направлении с помощью Цюрихского протокола и проведённой в 2009 году «футбольной дипломатии», когда тогдашний президент Турции Абдулла Гюль и президент Армении Серж Саргсян посмотрели футбольный матч вместе. Несмотря на предпринятые шаги по улучшению отношений, не было достигнуто никакого результата, в особенности — из-за препятствий со стороны России. После начала войны в Нагорном Карабахе в 2020 году напряжённость ещё больше усилилась, но затем переговоры были возобновлены. Возможность, которую может создать борьба России с Украиной, может ускорить процесс нормализации отношений.
В заключение следует отметить, что шаги по нормализации не являются односторонними и отражают изменение региональной политики. Фактически, эти процессы затронули не только Турцию, но и привели к началу нормализации между «Израилем» и ОАЭ, Бахрейном, Суданом и Марокко в результате так называемых «Соглашений Авраама», а затем отношения между Саудовской Аравией и ОАЭ и Ираном начали проходить через процесс смягчения. В марте этого года было официально объявлено о возобновлении отношений между Саудовской Аравией и Ираном. Теперь на повестке дня — нормализация отношений между Саудовской Аравией и сионистским образованием «Израиль». Следовательно, считать волну нормализации исключительно связанной с Турцией и односторонней волей Турции будет неверным взглядом. Кроме того, очевидно, что вопрос не ограничивается только двусторонними отношениями. Например, спор о разделе, добыче и распределении углеводородных ресурсов Восточного Средиземноморья имеет тесную связь с энергетическим снабжением Европейского Союза, и нормализация отношений Турции со странами региона может дать толчок этому процессу. Аналогичным образом, улучшение отношений между странами региона и прекращение регионального раскола будет способствовать проекту по сдерживанию России и Китая.
Как видно, карты вновь перетасовываются на Ближнем Востоке, и создаётся новый игровой стол под присмотром США. Единственными проигравшими на этом столе, как всегда, будут мусульманские народы. Руководители, находящиеся у власти, будут казаться могущественными, пока они находятся у власти, но когда их дела будут сделаны и отложены в сторону, они будут обречены на самые тяжёлые унижения, как и их предшественники.
Köklü Değişim Dergisi
Халук Озьдоган
1. Политика «нулевых проблем с соседями» — это доктрина, которую применяет «ПСР» в отношении внешней политики Турции. Она была подробно описана в книге «Стратегическая глубина», написанной Ахметом Давутоглу. Эта политика направлена на то, чтобы Турция установила близкие отношения со своими соседями и достигла глобальной силы в теоретическом каркасе. Она основывается на достижении регионального мира и стабильности, поощрении экономического развития и усилении роли Турции в мировом масштабе. Однако в последние годы политика Турции в регионе и её отношения с соседними странами столкнулись с некоторыми проблемами, и влияние этой политики снизилось.
2. «Рабочая партия Курдистана» («РПК», также «Курдская рабочая партия»; курдск. Partiya Karkerên Kurdistan — PKK, тур. Kürdistan İşçi Partisi, с января 2000 года — «Демократический народный союз», c 4 апреля 2002 года именовалась «Конгрессом свободы и демократии Курдистана» (KADEK)), с 4 апреля 2005 снова продолжила деятельность под наименованием «Рабочая партия Курдистана») — курдская военизированная организация, стремящаяся создать независимое курдское государство на территории исторического Курдистана. Ведёт вооружённую борьбу против Турции. Признана террористической организацией Турцией, Соединёнными Штатами, ЕС и некоторыми другими странами.
3. Партия «Демократический союз», также «Партия демократического единства» (курд. Partiya Yekîtiya Demokrat, араб. حزب الاتحاد الديمقراطي, название обычно сокращается до «PYD») — левая политическая партия, основанная в 2003 году сирийскими курдами.
