Авантюра исламизма в Турции

Как во времена упразднения Халифата, так и в последующие периоды многие люди и массовые движения, чьи чувства были связаны с Исламом, приняли идеи куфра за основу в своих решениях, привнесли западные неисламские практики на наши земли, претворили их в жизнь и стали знаменосцами этих порочных идей.

Этот процесс начался ещё до установления Турецкой Республики, и он продолжается по сей день. Фактически, со времён Французской революции, сыны Османского Государства, которые утратили уверенность в своих представлениях о жизни, устремились к поиску решения проблем; ими было сформировано множество групп, большинство которых имело исламские мотивы, но идеи о решении издавали запах западной сущности. Однако, как известно, Запад использовал исламскую обёртку и различные благоуханья, чтобы прикрыть мерзость и вонь западных идей. Несмотря на это, кажущийся аромат этого благоухания вскружил головы исламским движениям, и многие неисламские идеи и методы практик нашли себе применение в наших странах.

1871-1876 годы стали периодом, когда из-за политических потрясений и международных проблем Османского Государства возникла атмосфера свободы мысли, которая стала беспрецедентно расширяться и набирать обороты. Ожидалось, что политические требования «новых османов»^[1], включая конституционализм, осуществятся с приходом на престол Абдульхамида II. Однако с приостановлением Абдульхамидом «Конституции Мидхата»^[2] во время войны между Османским Государством и Российской империей, известной как «Русско-турецкая война 1877–1878 гг.», политический модернистский фронт исламизма, который происходил наряду с другими идейными и политическими дебатами, был так же приостановлен. Таким образом, отношения между Абдульхамидом II и новыми османами обрели напряжённость, и в рамках общих условий этого периода больше внимания было уделено религии в общественной сфере и Халифату на международной арене.

Во время правления Абдульхамида II исламизм позиционировался как идейное движение, которое направлено на обеспечение выживания Османского Государства внутри и в рамках существующих реалий, но это не было замечено общественностью. Наряду с этим те, кто выступал против стиля управления Абдульхамида, обрели больше силы и влияния в этой обстановке.

Среди них были интеллигенция и просветители, которые собрались вокруг журнала «Sirât-ı müstakîm» («Прямой путь»), чтобы сформировать идею исламизма. Во время правления Абдульхамида II представители «науки, идей и мысли», такие как Филибели Ахмад Хильми, Саид Халим-паша, Мехмет Акиф Эрсой, Мустафа Сабри, Омер Ферит Кам, Мехмет Али Айни, Исмаил Фенни Эртугрул, Саид Нурси, Муса аль-Казим, Сабит Халим Шибай, Мехмет Сейид и Мехмет Шемсеттин, не могли сформировать независимую оппозиционную группу из-за политики государства, которое отдавало приоритет религиозным концепциям и ценностям, а также из-за административных условий, которые не позволяли им организоваться как идейное движение, и тогда они предпочли оставаться сторонниками других оппозиционных групп. В атмосфере свободы прессы и мысли в результате возникновения эпохи Второй Конституции^[3] эти мысли бурно и систематически стали обсуждаться в газетах и журналах, таких как «Sirât-ı müstakîm» («Прямой путь»), «Beyânülhak» («Манифест истины»), «Livâ el-İslâm» («Знамя Ислама»), «Hikmet» («Мудрость»), «İttihâd-ı İslâm» («Единение Ислама»), «Tasavvuf» («Суфизм»), «İslâm Mecmuası» («Исламский журнал»), «Volkan» («Вулкан»).

Что касается сегодняшнего времени, то исламистские движения утверждают, что они — последователи и продолжатели дела Абдульхамид-хана, хотя на самом деле в те времена они выступали противниками Абдульхамида.

Пионерами движения исламизма, которое считается одним из религиозно-политических идейных движений эпохи, последовавшей за Второй Конституцией, были представлены новыми османами в Османском Государстве, Джамалуддином аль-Афгани и Мухаммадом Абдо в Египте, Саидом Ахмад-ханом в Индии.

Концепция исламизма упоминается в статье Зии Гёкалпа «Три течения», опубликованной в журнале «Türk Yurdu» в 1913 году. Позже Бабанзаде Ахмед Наим использовал эту концепцию в неодобрительной форме в своей статье под названием «İslâm’da Da’vâ-yı Kavmiyyet» («Национализм в Исламе»), опубликованной в журнале «Sirât-ı müstakîm»^[4] в 1914 году. Зловещий процесс того периода создаёт проблемы в определении того, кто именно был причастен к исламистскому движению. Кроме того, это движение не смогло обрести отличительных особенностей идеологического движения, границы и принципы которого были бы чётко определены. Напротив, в то время исламизм стал восприниматься как термин с широким смыслом, включающим людей, которые могли мыслить по-разному в определённых вопросах.

Со второй половины XIX века исламский мир за пределами османских земель, утративший независимость, попал под господство европейских государств и погрузился в психологическую атмосферу, сформированную ожиданиями мусульман от Османского Государства. Новая османская оппозиция, развернувшаяся против Великой Порты^[5], особенно после событий «Указа о реорганизации» («Tanzimat Fermanı», 1839 г.) и «Указа о реформах» («Islahat Fermanı», 1856 г.), выступила с предложением о выживании Османского Государства и заложила основу для всеобщего распространения идеи исламизма. Таким образом, предполагалось, что мусульманские земли, которые объединятся под руководством Османского Государства, смогут вырваться из отсталости современной цивилизации и господства иностранных государств. В итоге было сформировано понятие «Единение Ислама» («İttihad-ı İslam»).

Конечно же, тут мы рассматриваем и имеем в виду чаяния о спасении Уммы Мухаммада ﷺ в глазах общественности. На самом деле, такие идеи, как единение Ислама и исламизм, были лишь отравой, которой колониальный Запад поил Умму Мухаммада ﷺ из рук своих агентов-«ашыков» (фанатично влюблённых).

Все движения, развивавшиеся на этих мыслях, которым не хватало твёрдой идейной основы и метода претворения, действовали в рамках этих концепций параллельно или противоположно друг другу, и они потерпели фиаско в деле возрождения Уммы. Хотя слова «исламизм» или «Единение Ислама» кажутся всерьёз основанными на исламской мысли и предполагают, что величие Ислама будет вновь отражено в жизни, на самом деле эти лозунги не сумели найти себе места в жизни из-за того, что никакие идеи без исламских отсылок не могут принести мира. В посланиях, которые они передавали от имени Ислама, они даже не могли выйти за рамки того, чтобы являться серьёзной угрозой для существующей реальности Ислама, не говоря уже о том, чтобы добиться успеха. Фактически, исламизм или любое другое слово, сказанное в данном контексте, не могло быть и не смогло стать даже тенью того, что фактически осуществило бы государство Халифата.

Когда мы смотрим на течения, основанные в поздний период Османского Государства, и движения, организованные вокруг СМИ, можно увидеть проблемы, о которых мы упоминали.

Например, взгляните на общество «Единения Мохаммади» («İttihâd-ı Muhammedî»)! Оно выступало со следующим лозунгом: «Религия выходит из-под контроля, мы хотим Шариата!». «Партия либералов» («Ahrâr fırkası»), с которой оно находилось в близких отношениях, также была одним из подобных движений. Это движение, выступавшее против партии «Единение и прогресс» («İttihat ve Terakki»), произносило следующие громкие лозунги: «Мы открыты не только для османских мусульман, но и для всех мусульман мира. Мы — не националисты, мы — умматисты, а во главе общества находится Пророк Мухаммад ﷺ».

Данные движения были вычеркнуты из политической жизни, оставив за собой глубокие и болезненные следы. Однако новые движения, которые возникли после них, подняли это знамя и продолжили эстафету с того места, где остановились прежние, и действовали точно так же, как и их предшественники.

При рассмотрении видно, что нет никакой разницы между теми, кто не смог найти решения во времена упразднения Халифата, и теми, кто позиционировался пионерами Ислама в последующий республиканский период, с точки зрения их позиций и в плане идейного уровня. Более того, сегодняшние превзошли прежних в невежестве касательно Ислама. Они вообще не понимали Ислама, ни в те дни, когда зарождались, ни сегодня, однако они известны и позиционируются как пионеры и первопроходцы Ислама.

Взгляните на Мехмета Акифа Эрсоя и его стихотворение «Асым», в котором он восхваляет Джамалуддина аль-Афгани и его ученика Мухаммада Абдо:

«Абдо, величайший учитель Египта,
О чём бы ни общался с Джамалуддином,
Аль-Афгани ученику своему вторит: «Послушай!
Я хочу революции, ничего другого и быстро.
Если мы не выступим и не отменим Ислам,
От простых изменений взглядов ничего не добиться…».

Подразумевая Абдульхамид-хана в своём другом стихотворении под названием «İstibdat» («Тирания»), Мехмет Акиф говорит следующее:

«В сынов Уммы вселил ты глубокое отчаянье,
Ты — жалок, возводящий на Иблиса свои чаянья!».

Далее в «Сафахате» он позволяет себе следующие слова всё так же в адрес Абдульхамида:

«Мир такой мерзкий и кружится аналогично,
Коль не сгибнет сыч в Йылдыз-сарае^[6], горе нас коснётся.
Ах, какой же осёл он, какое животное!
Разве не он тот самый неверный кровопийца?!».

К сожалению, таково положение автора турецкого гимна «İstiklâl Marşı». Однако наряду с этим нет никого, кто бы не верил в то, что сердце Мехмета Акифа Эрсоя бьётся вместе с Исламом, ведь ему принадлежат и такие слова:

«Из-за мягкости моей считают, что я — покладистый овен,
Хоть и в жертву принесу себя, но не покорюсь я!
Когда вижу страдания, обливается сердце кровью,
И, коль на пользу бедняку, готов пострадать вдвойне я!
Не могу сказать: «Уйди!», — близко к сердцу принимаю.
Раздавлю, буду раздавлен, но возвышу правдивое слово!
Я — противник тиранов, а угнетённых к груди прижимаю,
Это ли означает «реакцию» на наречии вашем?».

Эти слова принадлежали личности, полной мусульманских эмоций. Однако поскольку его чувства были смешаны с неправильными взглядами, которые, как он считал, исходили из Ислама, на практике они не могли привести его и мусульман на правильный путь. Когда Мехмет Акиф осознал серьёзность ситуации, в которой оказался, было уже слишком поздно: халиф, против которого он боролся, был свергнут, а «Единение и прогресс» взяло на себя управление страной. Впоследствии он стал членом первой законодательной ассамблеи новообразованной республики — «Великого национального собрания Турции», возникшего в результате «Войны за независимость» Мустафы Кемаля. После этого Мехмет Акиф уже не мог находиться в Турции, он поселился в Египте, а затем, когда приехал в Стамбул для лечения своей смертельной болезни, умер.

В нашей истории имеется ещё один процесс, который связан с исламизмом. Речь пойдёт о периоде Аднана Мендереса, известном как движение в пользу исламистов против основавшего республику мышления. Что касается этого периода, то видно, что огонь Ислама снова вспыхнул в мусульманском мире, который столкнулся со страшной резнёй после провозглашения республики. Тем не менее, этот период — не что иное, как показуха в исламском духе. Пока общественность обманывалась тем, что азан вновь читается на арабском языке, никто не замечал, что скрытыми шагами осуществлялось отдаление от Ислама. Возможно, лучше всего это выразил Абдуррахман Дилипак в своей книге, посвящённой данному периоду:

«Члены «Демократической партии» («Demokrat Parti», DP; 1946–1961) обвиняли членов «Республиканской народной партии» (Cumhuriyet Halk Partisi, CHP) в том, что те являются коммунистами, а также говорили о том, что коммунисты не признают религию, родину и честь. Но при этом они не были непричастны к такому же «злу», которое приписывали коммунистам <…> Практика периода «ДП» сыграла важную роль в укоренении правого менталитета, который сегодня смотрит на доход от публичных домов как на священную добычу. В период «ДП» начала формироваться отмеченная «Турецким институтом стандартов» религия — американский Ислам и правый Ислам. Индустрия развлечений, проституции и азартных игр впервые получит возможность официально организовать свою деятельность в период правления «ДП». Любовь Ататюрка к развлечениям, роскошным вечеринкам, его страсть к выпивке фактически создали новую культуру внутри республиканского режима. В период «РНП» эта культура продолжалась в своих узких рамках, не попадая в поле зрения общества. Но период «ДП» стал тем временем, когда это дело было открыто для публики и общества во имя демократии <…> В некотором смысле противостояние «ДП» и «РНП» ничем не отличалось от конфликта «РНП» и «Свободной республиканской партии» (Serbest Cumhuriyet Fırkası), в котором Ататюрк не видел никаких различий с точки зрения кемалистских практик. Если Ататюрк и выбрал «РНП» в тот день, то это было связано с мыслью, что народ должен участвовать в таком авторитарном и дисциплинированном политическом процессе для режима, который хотели тогда установить <…> Вероятно, что правительство «ДП» рухнуло не на ровном месте. Причины и условия этого ясны. Читая данный труд, который находится перед вами, вы увидите, как Мендерес шаг за шагом увязал в грязи. Возможно, самый большой урон, нанесённый «Демократической партией», был в области религии. Да, это правда, что был положен конец давлению на религию, который имел место в период «РНП». Но «ДП» ничего не принесла в качестве альтернативы и вновь заговорила об угрозе реакционности в свой адрес. Джеляль Баяр^[7] особенно болезненно, как и Исмет Инёню^[8], относился к вопросу реакционности. Он говорил о том, чтобы не поддерживать претворение Шариата. Решения о возвращении азана на арабском языке, увеличение курсов по чтению Корана и школ имам-хатибов вызвали большую поддержку со стороны общественности. Мендерес, выступая перед публикой, говорил даже такие слова: «Вы даже можете принести Халифат, если пожелаете!». Но позже он принял меры предосторожности, которые сделают установление Халифата невозможным. Мендерес мог бы стать честным человеком в хороших условиях. Однако Мендерес был не чем иным, как бархатной перчаткой, одетой на Демиреля масонской хунтой «ДП»!»^[9].
Дополнительные слова тут излишни!

Приступим к идее «Национального видения» (Millî Görüş). В этом процессе энергия Уммы была затрачена впустую. Давайте посмотрим на пункты, о которых Эрбакан выразился словами «Всё сводится к пяти вещам»:

1. Подражанию будет положен конец, и взгляды устремятся к «Национальному видению».

2. Процентный рост и коррумпированная система будут упразднены, и вернётся «Справедливый порядок».

3. Прислуживанию Западу наступит конец, и вновь будет создана «Великая Турция».

4. ЕС будет игнорироваться, и будет создан «Исламский союз».

5. Жестокий мировой порядок, который ставит во главу угла силу, будет оставлен, а вместо него установлен «новый мировой порядок».

Мы можем наблюдать идейное разрушение, нанесённое сыгравшими важную роль в интеграции мусульман в демократическую систему Неджмеддином Эрбаканом и его командой мусульманскому народу Турции, и в нынешнем правительстве в лице «Партии Справедливости и Развития» (ПСР). Мы ещё коснёмся «ПСР», но если необходимо сказать несколько слов о 5 пунктах Эрбакана, перечисленных выше, то очевидно, что если мы не будем касаться паломничества и других актов поклонения, таких как намаз и пост, которые являются обязательными для совершения, то очень сложно говорить о наличии исламских идей касательно иных сфер внутри этого движения. Опять же, как можно видеть, лозунги, которые звучали перед упразднением Османского Государства, продолжают звучать, а решения в свете аятов и хадисов не выдвигаются на рассмотрение. Мы можем видеть у них лишь такие выдуманные дискурсы, как «Национальное видение», «Исламский союз», «Справедливый порядок» и другие, которых нет ни в одном шариатском тексте.

Кроме того, невозможно найти какие-либо статьи (пункты), вытекающие из Ислама, в уставах и программах всех существовавших и ныне существующих партий, которые призывают мусульман голосовать за них.

Значение, которое Эрбакан вкладывает в секуляризм, является важным фактором, побудившим мусульман изменить своё отношение к системе. Вот его собственное определение секуляризма:

«Само мусульманство является светским. Откройте и ознакомьтесь с манифестом, изданным султаном Мехмедом II Фатихом после завоевания им Стамбула. В нём он, обращаясь к генуэзцам в Галате, говорит: «Все ваши права — под моей гарантией. У вас есть все виды свободы вероисповедания. Патриархат продолжит все свои службы». Взгляните на заявление Умара, которое он сказал, завоевав Иерусалим: «Каждый свободен в своей религии. Каждый верующий будет совершать своё поклонение в соответствии со своей религией регулярно и в спокойствии. Я — ваш защитник».

После того, как Салахуддин аль-Айюби взял Иерусалим, он так же сказал: «Я — гарант вашей веры». Наша история полна подобных примеров, которым весь мир является свидетелем. По этой причине секуляризм находится внутри мусульманства. На самом деле, когда есть мусульманство, нет необходимости даже искать феномен, называемый секуляризмом.

Мусульманство всегда уважало религию каждого. Понимаете, в Исламе никогда не было санкций на действия людей в рамках религиозных правил. В Коране имеется две системы. Первая — «общечеловеческая система». В этой общечеловеческой системе есть вещи, которые разрешены, и есть вещи, которые запрещены. Среди запрещённого: убийство, дача ложных показаний (лжесвидетельство), совершение различных безнравственных действий, покушение на оскорбление чести — для всех них во всех религиях существует одинаковое наказание. Но если человек не совершил намаз, за это нет наказания, потому что это находится между ним и Аллахом. Однако в этом случае для мусульман есть только наставление, и оно должно делаться через мягкое обращение. Такому человеку напомнят: «Если ты совершишь свой намаз, то получишь за это награду в Судный день!».

То, что мусульмане могут совершать, называется «халяль», а то, что не могут совершать — «харам». Название поступков, которые совершает каждый вне зависимости от вероисповедания — «добро» (маруф), а название поступков, которые никто вне зависимости от конфессии не может делать — «зло» (мункар). Были описаны две отдельные системы. Наказание есть в плоскости добра и зла, потому что они обязательны для всех и связаны с основными правами человека. Если вы попытаетесь убить человека, если вы совершите прелюбодеяние, если вы дадите ложные показания, если вы совершите воровство — вы понесёте наказание независимо от религии. Но когда дело доходит до таких вопросов, как оставление намаза, поста и других видов индивидуального поклонения мусульман, то за них мирское наказание не налагается. Они будут разрешаться через рекомендации, предложения, мягкое наставление (кавлюн ляййинун^[10]). Следовательно, если вы не будете сторониться учений Национального видения, то будете знать, что Ислам полностью совпадает с секуляризмом и что между ними нет противоречий.

Именно по этой причине в нашей пятидесятилетней (республиканской) истории очевидно, что мы боремся не против статьи конституции о секуляризме, а против движения, несогласного с данной статьёй».

До чего же больно читать эти слова, не так ли? А ведь имамы четырёх мазхабов вывели из шариатских текстов хукм в отношении тех, кто оставляет намаз: трое их них сказали о смертной казни, а четвёртый — о пожизненном тюремном заключении. Если Ислам не вмешивается в жизнь подобно другим искажённым религиям, то есть если в нём нет шариатского права, и если люди вправе сами придумывать наказания согласно упомянутому в вышеприведённой цитате, то, выходит, они называют Ислам такой же испорченной религией, и они не видят разницы между Исламом и христианством. Однако даже злостные кемалисты прекрасно знают, что это не так. Вот что Фалих Рыфкы, которого прозвали «устами Ататюрка», говорит об Исламе: «Все религиозные вопросы в Исламе делятся на две основные части: первая часть касается будущей жизни, то есть поклонения (пост, намаз, паломничество, закят)! Вторая часть касается мирского, и это положения о браке и семье, а также положения о собственности, долге, судебных разбирательствах и уголовном праве, что в комплексе объединено под названием «муамалят». Кемализм отменил все хукмы аятов за исключением тех, которые касаются поклонения»^[11].

Как можно видеть, Ислам на самом деле ясен в глазах врагов Ислама. Но он является запутанным в глазах так называемых «представителей» Ислама.

Кроме того, упомянутые выше Эрбаканом вопросы, а именно — признание прав тех, кто принадлежит к иным религиям, не имеют ничего общего с секуляризмом. Секуляризм определил себя с точки зрения своего происхождения. Согласно данному концепту, «ты не должен вмешивать в мирские дела Откровение. Человеческий разум способен выработать столько решений, сколько существует проблем». Эта мысль враждебна и противоречива шариатским правилам Ислама. Фактически, в то время как все остальные религии могут поддерживать своё существование в западном капиталистическом мире, не имея никаких проблем с режимами, Ислам выступает за уничтожение этих режимов, противодействует их решениям и претендует на то, чтобы организовать образ жизни в соответствии со своими собственными решениями. Увы! Где же те старые муджахиды?! Ведь понимание наших новых «муджахидов», к сожалению, в столь упадочном состоянии.

Другое ключевое имя, оказавшее пагубное влияние на Умму, — это Неджип Фазыл Кысакюрек и понимание движения «Великий Восток», которое возникло вместе с ним. Главный элемент, формирующий представление «Великого Востока», — это турецко-исламский синтез.

Изменение, которое началось с суфизма в сознании и внутреннем мире Неджипа Фазыла, подтолкнуло его задуматься об исламском мире и найти выход по-своему. Понимание «Великого Востока» Фазыла утверждает, что цивилизация возникла из восточных земель, основанных на Аравийском полуострове как отправной точке Ислама, и что исламские правила являются наиболее идеальным методом функционирования общества. Националистические мотивы выходят на первый план в мыслях Фазыла, который решительно выступал против модернизационного движения турецкого государства на западный манер. Хотя по мнению некоторых и утверждается, что нация, которую Неджип Фазыл описывает как «турок», относится к Исламской Умме, у него есть серьёзная тенденция указывать на то, что возрождение и лидерство Уммы будут развиваться из Турции.

Данный образ мышления не оказал воздействия на остальные исламские земли. Даже в Турции он не достиг уровня воздействия на общественное мнение. Собственно говоря, представители данной идеи, такие как Мендерес и Эрбакан, работали в рамках существующей системы, но они не были столь эффективными, как система. Если бы они получили все голоса и пришли к власти, они, вероятно, не смогли бы и на йоту опередить «ПСР».

Период «ПСР» и Эрдогана, пожалуй, — самый мощный и даже самый «выгодный» период, в котором Ислам активно использовался лишь в качестве символики. Последствия этого периода выразил в своём интервью исламский историк и писатель профессор Ихсан Сюрейя Сырма: «В период правления «ПСР» мусульмане стали чувствовать себя намного комфортнее. Они стали светскими. Они стали людьми, более привязанными к мирскому, и, скажем так, потеряли то исламское сознание, которое было 15 лет назад».

Информация об их миссии — ещё до 15 июля 2016 года, то есть до того, как они получили нынешнюю власть — выражена в ответе (2010 г.) заместителя председателя «ПСР» и депутата от Анкары Салиха Капусуза. На комментарий: «Вы собираетесь принести Шариат. Значит, вы готовы к последствиям!», — Салих Капусуз заявил: «Если кто-то попытается измыслить за нас, то они могут позволить себе делать подобные заявления. Но мы у власти уже 8 лет. Те, кто пытается запутать умы и сбить с толку других своими заявлениями о нас, могут ли они внести в этот вопрос что-нибудь существенное? Разве такое возможно? Кто находится у власти? Да, у власти мы. Находимся ли мы у власти в органах местного самоуправления? Да, и там мы у власти. Делали ли мы что-нибудь незаконное, противозаконное или недемократическое? Мы предприняли самые серьёзные шаги в попытках вступления Турции в Европейский Союз, мы приложили самые серьёзные усилия в вопросе реформ <…> До сегодняшнего дня мы не вмешивались в чей-либо образ жизни, мысли и личную свободу <...> Несмотря на это, есть те, кто хочет запутать людей, говоря о нас: «Они хотят принести Шариат». Однако следует знать, что «ПСР» и впредь будет служить нашей стране. Каждый должен знать, что Турецкая Республика является демократическим, светским и социальным правовым государством, как это указано в конституции».

Кроме того, из буклета под названием «Консервативная демократия», подготовленного Ялчином Акдоганом, ясно видно, что «ПСР» не имеет ничего общего с Исламом.

Исходя из всего вышесказанного понятно, что всеобъемлющей исламской мысли среди «исламистов» никогда не существовало. В их глазах была лишь мечта оказаться у власти, взять на себя управление страной и синтезировать своё понимание Ислама с «западной цивилизацией».

Начиная со времён Абдульхамида и по сегодняшний день мы видим, что лишь сторонники Халифата, участвующие в восстаниях против республики, действительно понимали, что они делают, и они действительно основывались на Исламе. Как жаль, что сегодняшние «исламисты» не смогли найти в себе сил быть такими же.

Разве есть толк от исламизма тех, которые не в силах даже заявить: «Мы хотим Шариата!»?! Какой смысл от исламизма тех, кто придерживается мягкого подхода, чтобы у них не отобрали их материальные сбережения и грязные политические достижения?
Разве не наступила пора уже расслышать вековую вонь под духами, которыми так яростно пытаются скрыть недостатки?!

Ислам претворялся в жизни в полной мере в течение 1400 лет только лишь под сенью Халифата. Тогда настала пора оттачивать своё упорство, чтобы Ислам вновь стал претворяться в жизни. Ни одно из ныне существующих исламистских движений и группировок не является истинно исламским. Тот, кто не хочет Халифата и не ведёт деятельности ради его установления, не должен считать себя исламистом. Эта прослойка, потерпевшая неудачу в политическом плане, никогда не была представителем Ислама в истинном смысле, и немыслимо позволять им существовать в их нынешнем виде.

О мусульмане! Нам необходимо вернуться к шариатским текстам! Давайте устремлять свои усилия к обещанию Всевышнего Аллаха и радостной вести (бушре) Его Посланника ﷺ.

وَعَدَ ٱللَّهُ ٱلَّذِينَ ءَامَنُواْ مِنكُمۡ وَعَمِلُواْ ٱلصَّٰلِحَٰتِ لَيَسۡتَخۡلِفَنَّهُمۡ فِي ٱلۡأَرۡضِ كَمَا ٱسۡتَخۡلَفَ ٱلَّذِينَ مِن قَبۡلِهِمۡ وَلَيُمَكِّنَنَّ لَهُمۡ دِينَهُمُ ٱلَّذِي ٱرۡتَضَىٰ لَهُمۡ وَلَيُبَدِّلَنَّهُم مِّنۢ بَعۡدِ خَوۡفِهِمۡ أَمۡنٗاۚ يَعۡبُدُونَنِي لَا يُشۡرِكُونَ بِي شَيۡ‍ٔٗاۚ وَمَن كَفَرَ بَعۡدَ ذَٰلِكَ فَأُوْلَٰٓئِكَ هُمُ ٱلۡفَٰسِقُونَ

«Аллах обещал тем из вас, которые уверовали и совершали праведные деяния, что Он непременно сделает их наместниками на земле, подобно тому, как Он сделал наместниками тех, кто был до них. Он непременно одарит их возможностью исповедовать их религию, которую Он одобрил для них, и сменит их страх на безопасность. Они поклоняются Мне и не приобщают сотоварищей ко Мне. Те же, которые после этого откажутся уверовать, являются нечестивцами» (24:55).

تَكُونُ النُّبُوَّةُ فِيكُمْ مَا شَاءَ اللَّهُ أَنْ تَكُونَ ثُمَّ يَرْفَعُهَا إِذَا شَاءَ أَنْ يَرْفَعَهَا ثُمَّ تَكُونُ خِلاَفَةٌ عَلَى مِنْهَاجِ النُّبُوَّةِ فَتَكُونُ مَا شَاءَ اللَّهُ أَنْ تَكُونَ ثُمَّ يَرْفَعُهَا إِذَا شَاءَ أَنْ يَرْفَعَهَا ثُمَّ تَكُونُ مُلْكًا عَاضًّا فَيَكُونُ مَا شَاءَ اللَّهُ أ أَنْ يَكُونَ ثُمَّ يَرْفَعُهَا إِذَا شَاءَ أَنْ يَرْفَعَهَا ثُمَّ تَكُونُ مُلْكًا جَبْرِيَّةً، فَتَكُونُ مَا شَاءَ اللَّهُ أَنْ تَكُونَ ثُمَّ يَرْفَعُهَا إِذَا شَإَ أَنْ يَرْفَعَهَا ثُمَّ تَكُونُ خِلاَفَةً عَلَى مِنْهَاجِ النُّبُوَّةٍ ثُمَّ سَكَتَ

«Пророчество продлится столько, сколько пожелает Аллах. Затем, когда пожелает Аллах, оно прекратится. Затем наступит период Халифата, основанного на методе пророчества. Он так же продлится столько, сколько пожелает Аллах. Затем, когда пожелает Аллах, он прекратится. Затем наступит период злой монархии, которая так же продлится столько, сколько пожелает Аллах. Затем, когда пожелает Аллах, он прекратится. Затем наступит период деспотичного правления, которое продлится столько, сколько пожелает Аллах. Затем, когда пожелает Аллах, он прекратится. А затем снова наступит период Халифата, основанного на методе пророчества», — а затем он ﷺ замолчал» (Ахмад ибн Ханбаль, «Муснад»).

Куртулуш Севинч
Koklu Degisim