В результате референдума по отделению Курдистана от Ирака, проведённого 25 сентября, центральное правительство в Багдаде приняло против этой области экономические меры.
Первым делом был наложен запрет на все прямые международные авиарейсы через его территорию. Потом были введены финансовые ограничения против Эрбиля, ослабленные позже. Одновременно Турция пригрозила закрыть приграничные с Курдистаном КПП, что грозит перекрытием поставок нефти и прочих товаров. Иран так же пригрозил подобным. Кризис в отношениях между Эрбилем и Багдадом возрос, отчего Ирак мобилизовал свои войска в прошлую пятницу под лозунгом «возвращения» своих прежних позиций, утраченных после событий июня 2014 г. в провинции Киркук на севере страны. Один из офицеров в ранге генерала, принадлежащий к командованию 9-й дивизии иракской армии, заявил:
«Иракские вооружённые силы начали действия по возвращению своих бывших до июня 2014 г. позиций» указывая на позиции, захваченные курдами, воспользовавшимися атаками «ИГИЛ» и бегством иракской армии на тот момент
Правительство Курдистана подтвердило, что Багдад мобилизует силы для силового возвращения под свой контроль нефтяных месторождений в провинции Киркук. Подтверждения со стороны Курдистана поступили уже после того, как силы Першмерги перекрыли основные дороги, связывающие область Курдистан с провинцией Мосул на севере Ирака, опасаясь возможных нападений с этого направления. В тот момент Хейман Гурами, главный помощник президента Курдистана Масуда Барзани, на своей странице в Твиттере упомянул, что «силы Пешмерги готовы дать всяческий отпор любому возможному нападению со стороны иракской армии и «Хашд шааби» («Силы народной мобилизации» — коалиция, состоящая из шиитских, езидских и христианских милиций, сражающихся на стороне иракского правительства)».
Таким образом, кризис естественным образом перерос в военную конфронтацию, ввергающую страну в новую войну на фоне продолжающихся военных учений между Багдадом и Анкарой, а также Багдадом и Тегераном у границ Курдистана, на фоне продолжающегося запрета на воздушные перелёты через Курдистан, запрета наземного пересечения его границ, а также на фоне надвигающегося экономического кризиса, который может постичь Курдистан, если Турция и Иран окончательно закроют приграничное сообщение с ним.
В ответ на санкции и угрозы Барзани заявил о
«необходимости преобладания языка переговоров и решения проблемы мирным путём вместо того, чтобы использовать язык угроз и оружия»
после чего призвал
«не использовать дорогие жизни нашей молодёжи ради повышения своего рейтинга на выборах и помочь гражданскому населению вместо того, чтобы бить в барабаны смуты».
Масуд Барзани понял, что он повёл Курдистан по тёмному туннелю, из которого сложно выйти. Он понял, что не был готов должным образом к негативной реакции крупных государств и государств-соседей. Его СМИ ещё несколько месяцев назад говорили о лояльной позиции европейских государств, о том, что Британия, Франция и Америка дали зелёный свет Курдистану на отделение от Багдада, что эти государства окажут правительству Курдистана всевозможную помощь и политическую поддержку для облегчения переходного периода, поскольку «YPG» на севере Сирии сейчас пользуется именно такой поддержкой... Но теперь тон его разговора стал куда более покладистым, чем был до референдума. Теперь Барзани проявляет большую гибкость, учитывая серьёзную силу оппозиции против себя, с которой он столкнулся после референдума как на международном, так и на региональном уровнях, и даже внутри самого Курдистана. Да, референдум выявил оппозиционные настроения его соперников и противников внутри области, обвинивших Барзани в использовании вопроса отделения Курдистана лишь ради укрепления своей личной власти и утверждения своего лидерства. Особенно против выразилось «Движение за изменения», считающее, что референдум, проведённый Барзани, — не что иное, как «незаконный партийный проект».
Заместитель главы «Движения за изменения» Масуд Хайдар заявил в парламенте, что референдум о будущем Курдистане не может проходить без изучения последствий, грозящих обрушиться на область, без изучения положения Ирака в целом, а также международного положения. Наибольшую критику в свой адрес партия Барзани получила от своего самого главного партнёра в области, а именно — от партии «Патриотический союз Курдистана» под председательством бывшего президента Ирака Джалала Талабани. Его заместительница Аляа Талабани, являющаяся по совместительству председателем блока «Национальный союз» в федеральном парламенте, заявила, что Барзани «применяет политику камуфляжа и прикрывается курдским народом в вопросе референдума». Опираясь на это, можно сказать, что ещё несколько лет назад никакая политическая группа внутри Курдистана не могла возразить что-то конкретное против мечты о курдском государстве. Теперь же, ввиду сложившихся экономических и гуманитарных условий, в которых оказались люди, критика проекта независимого Курдистана стала более широкой.
Степень внутренней раздробленности в Курдистане указывает на слабость мечты о курдском государстве. Нет объективной возможности говорить об объединённом курдском государстве, учитывая такую раздробленность, а также оппозицию на международном и региональном уровнях, а также учитывая, что окончательное решение принимают не только в Курдистане и даже не только в Ираке, а нужна ещё и резолюция регионального и международного уровней на подобное действие. Прямое решение выносят только крупные державы, имеющие в своих руках все нити влияния, а политические аспекты, имеющие место внутри Курдистана, являются лишь инструментами для осуществления их решений. Даже если и будет установлено курдское государство в иракском Курдистане, то это государство будет страдать от множества негативных факторов, о которых говорит эксперт Раджаий Файд, глава египетского центра по изучению и исследованию курдского вопроса. Он приводит для аналогии договор об отделении южного Судана, говоря: «Кто выступает против референдума и отделения, должны обратить внимание на следующее: Юг Судана отделился от Севера, но оказался провальным государством...
Трудно предположить, чтобы это государство (Курдистан) имело способность выжить. Это будет остров, изолированный от мира и окружённый морем врагов». Таким образом, не ожидается построения государства для курдов в смысле признанного государства, потому как проект Америки в отношении Ирака подразумевает, что Ирак должен быть федерацией, области которой имеют слабую связь с центром, т.е. в каждой области должна быть своя правящая администрация. Но одновременно с этим на официальном уровне Ирак должен быть целостным государством...
Напоследок хочется сказать, что на самом деле нам больно наблюдать, как исламская связь, при которой мусульмане возвеличились, невзирая на то, кто они, арабы или нет, была просто вырезана неверным колонизатором из их жизни, а её место заняли ничтожные связи, из-за которых мусульмане оказались разрознены. Между ними бушуют войны и нет никакого братства! Таким образом, мы наглядно можем лицезреть, как национализм разрушает единство Уммы. Подобно тому, как вчера неверный колонизатор использовал национализм для разрушения Исламского Государства, сегодня он применяет то же средство для разрушения того из нашей государственности, что ещё осталось. Земли мусульман стали полем выяснения отношений между крупными державами и ареной пролития их крови, да так, что братья сами сносят друг другу головы.
До этого мусульмане веками жили в величии, связанные братством Ислама. В числе сподвижников Посланника Аллаха ﷺ были Абу Бакр, Умар, Усман, Али, Сальман аль-Фариси и Билял аль-Хабаши. Они были братьями, поклоняющимися Аллаху, сражающимися вместе на Его пути. Араб Умар вошёл в Иерусалим завоевателем, курд Салахуддин Айюби вошёл в Иерусалим освободителем от крестоносцев, а турок Абд аль-Хамид II защищал Иерусалим от нечисти иудеев. Вот где было величие мусульман, и именно так нужно себя вести, услышав аят Всевышнего:
إِنَّ فِي هَـٰذَا لَبَلَاغًا لِّقَوْمٍ عَابِدِينَ
«Воистину, в этом — послание для тех, кто поклоняется» (21:106).
Газета «Ар-Рая»
Али Бадри — Ирак
28 Мухаррама 1439 г.х.
18.10.2017 г.
