Сегодня демократическая система преподносится как вершина человеческой мысли в организации власти — как нечто священное, что нельзя оспаривать, словно это то, что выносит оценку, но само не подлежит оцениванию. Однако стоит лишь немного задуматься, чтобы понять, что демократия не просто внутренне противоречива как идея, но и система, противоречащая человеческой природе, которая в конечном счёте ведёт не к свободе и прогрессу, а к хаосу и упадку.
С самого своего начала демократия теоретически основывается на ярком лозунге: «Власть над народом, осуществляемая самим народом». Но это идеалистическое определение быстро рушится перед лицом реальности, ведь миллионы людей не могут собраться вместе, чтобы лично издавать законы. Поэтому был придуман обходной путь, а именно: избирать «представителей» народа, которые будут принимать законы от его имени. Так на практике «власть народа» превратилась во власть небольшой группы, распоряжающейся судьбами большинства под вывеской «народного представительства».
Таким образом, демократия, в теории начинавшаяся с лозунга: «Власть народу», в действительности заканчивается господством ограниченной элиты: политиков, владельцев капитала и СМИ. Легитимность мечом сменилась легитимностью урны, а «избранные» на выборах тираны сменили прежних деспотов. Это стало изящной словесной уловкой, за которой скрывается новый вид деспотизма — деспотизма, совершаемого от имени народа, а не против него.
Однако противоречие демократии не ограничивается лишь её политическим устройством, оно уходит глубже, к самой сути идеи, а именно к вопросу: кто обладает правом издавать законы?
Демократия утверждает, что высшей инстанцией является человек, сам устанавливающий для себя правила и законы. В итоге законодательство становится отражением человеческих желаний и переменчивых интересов. История ясно показывает, что то, что считается правом в одном обществе, может считаться преступлением в другом; то, что сегодня называют свободой, завтра осудят как порок или проявление ненависти. Стандарты постоянно меняются, а критерии подчинены страстям и обстоятельствам.
В таком случае, как может изменчивое и противоречивое существо быть высшим мерилом устойчивости? И как тот, кто не способен быть правдивым по отношению к себе, может устанавливать правильные законы для человечества в целом?
Идея «власть народу» игнорирует тот факт, что народы не являются единым целым, а полны противоречивыми тенденциями и интересами. А потому решения, принимаемые большинством, вовсе не означают, что они правильные, а гласят лишь о том, что за них проголосовало большее число людей. Так «независимость» переходит от власти разума во власть чисел.
На фоне этого замешательства в вопросе «независимости» проявляется и другой кризис — кризис свободы, которую демократия возвела в ранг высшей ценности. Под лозунгом «свободы» она провозгласила свободу вероубеждения, мнения, собственности и образа жизни.
Но когда свобода отрывается от нравственного ориентира, она превращается в хаос. Когда её возводят в абсолют без ответственности, она высвобождает низменные инстинкты, а не человечность. Демократия, дав волю человеческим желаниям под лозунгом «свободы», сделала человека рабом своих вожделений, гонящимся за удовольствиями, как животное за пищей и удовлетворением инстинктов, не имея высшей цели и духовного смысла в этом.
Под предлогом «свободы» стало дозволено всё: отрицание человеческой природы, разрушение семьи, возвеличивание извращений и отклонений как «личного выбора». Так, демократия не освободила человека от оков, она освободила его страсти, его низменную сущность и выпустила наружу зверя, скрытого внутри.
А вместе с исчезновением ограничений исчез и смысл. Любая человеческая система нуждается в цели, которую она провозглашает, и в критерии, по которому отличает добро от зла. Однако демократия, сделав человека мерилом для своих поступков, уничтожила всякий ориентир, стоящий над его сиюминутными желаниями.
Добром стало то, что приносит ему удовольствие, а злом — то, что мешает этому. Так выродились благородные ценности и была утрачена врождённая чистота.
Так родился человек без компаса и высших ориентиров, потерянный в хаосе собственных желаний и противоречий, окружённый духовной пустотой, депрессией и бессмыслицей. Система, обещавшая ему свободу и достоинство, лишила его цели и внутреннего покоя.
В своей сути демократия исходит из предположения, что человек — это разумное, уравновешенное существо, способное управлять собой и обществом справедливо и мудро. Но практика человечества свидетельствует об обратном.
Человек — существо ограниченное, подверженное влиянию своих интересов, страхов и страстей. И если ему дать власть издавать законы, не ограниченные ничем, кроме его желаний и страстей, он разрушит всё вокруг.
Проблема демократии заключается не только в её отстранении от религии, но и в неправильном понимании человеческой природы. Ведь человек — не божество, чтобы устанавливать законы, и не бездушная логическая машина, способная управлять миром с холодной рациональностью. Он — создание, в котором одновременно живут стремление к добру и злу, к возвышенному и к низменному. Поэтому он нуждается в ориентире, который направлял бы и удерживал его.
Демократия же, прикрываясь лозунгами свободы и независимости, разрушила все сдерживающие ограничения, оставив человека наедине с самим собой — без руководства и правильных критериев.
Демократия родилась из благородной иллюзии, утверждающей, что человек способен управлять собой самостоятельно, но обернулась горькой реальностью того, что если человечество правит собой, оно губит себя.
Это система, несовместимая с природой человека, с ограниченностью его разума и с врождённой потребностью в стабильности и смысле. Демократия — это красивая идея на вид, но невозможная для реализации в жизни людей. И вместо того чтобы вознести человека к достоинству, она низвела его до уровня животного, лишённого принципов, критериев и цели.
Так демократия, как бы высоко ни поднимала свои лозунги, по сути является системой, направленной против самого человека.
Человеку нужен не тот строй, который потакает его желаниям, а тот, который направляет их, обуздывает инстинкты и возвышает человечность. Ему необходим всеобъемлющий путь, регулирующий жизнь во всех её аспектах — в идейном и поведенческом, как в личной, так и общественной жизни, как в мирских делах, так и делах Ахирата.
Такая система может исходить только от Совершенного — от Того, в Ком нет недостатков, бессилия, ограниченности или неведения. А таким является лишь Аллах, Творец человека, мироздания и жизни:
أَلَا يَعْلَمُ مَنْ خَلَقَ وَهُوَ اللَّطِيفُ الْخَبِيرُ
«Неужели этого не будет знать Тот, Кто сотворил, если Он — Проницательный (или Добрый), Ведающий?» (67:14).
Когда человек обретает верное представление о себе, о Вселенной, в которой он живёт, и о связи между ними, а также о том, что было до этой жизни и что будет после неё, он делает первый шаг на пути подлинного возвышения своей человечности. Ведь возрождение начинается не с экономики, промышленности или богатства, а с идеи, определяющей смысл существования и цель жизни.
Исходя из этого понятна необходимость духовно-политической акыды, которая станет прочной основой истинного возрождения, соединяющей глубокую веру с деятельным мышлением и связывающей неразрывной связью мирское с Вечным.
Это и есть исламская акыда, исходящая из исламской идеологии, объединяющей в себе акыду, формирующую правильные ориентиры, и систему, упорядочивающую жизнь. Эта идеология действительно возвышает человека — не иллюзорно, а в реальности.
