Вопрос Сахары в странах Магриба стал наглядным воплощением стратегии «карты смерти» колониализма и «кровавых границ», начертанных захватчиками, а также взрывоопасных очагов напряжённости, заложенных ими с целью разрыва земель мусульман.
Вопрос Сахары служил одним из инструментов США для проникновения в регион Магриба с целью ликвидации в нём влияния европейского колонизатора. Этот конфликт стал очагом нестабильности, что предоставляло Америке предлог для вмешательства с целью установления собственного колониального контроля. Таким образом, вопрос Сахары стал в полной мере американским проектом с середины 1970-х годов. США контролировали его политически через Совет Безопасности, куда этот вопрос был внесён под пунктом «ликвидации колониализма» и рассматривался Четвёртым комитетом (по деколонизации) Генеральной Ассамблеи ООН, а также военным образом посредством фронта ПОЛИСАРИО и миссии МИНУРСО в Сахаре.
Вопрос Сахары находился в руках Америки как инструмент колониального соперничества с Европой. Однако с приходом администрации Трампа в его первый президентский срок и с появлением новых методов проникновения в регион США перешли к прямому и интенсивному политическому, экономическому и военному присутствию в марокканской Сахаре, являющейся вратами в регион Сахеля и Африки, а также открытыми дверями в страны Исламского Магриба.
В политическом плане это достигалось через открытие американского консульства, которому была поручена координация самых острых колониальных дел в странах Магриба, Сахеля и южнее.
В экономическом плане это достигалось через колониальные компании, которым отводилась задача грабежа богатств этих нетронутых земель: фосфатов, газа, нефти, редкоземельных металлов и прочих ресурсов.
В военном плане это достигалось путём размещения опорных точек американского военного командования в Африке (AFRICOM), проведения регулярных манёвров «Африканский лев» на территории Марокко и соседних государств. Всё это сопровождалось использованием вопроса Сахары в рамках «Соглашений Авраама», цель которых — интеграция еврейского образования в регион посредством всеобъемлющей нормализации отношений с ним.
Этот стратегический сдвиг в американской позиции по вопросу Сахары стал возможен благодаря колониальному проникновению США в Ливию и регион Сахеля, которые являются двумя воротами в Исламский Магриб. Решение Трампа официально признать Сахару марокканской было объявлено 10 декабря 2020 года в пресс-релизе Белого дома.
Резкое европейское неприятие этого признания стало прямым отражением колониального противостояния между двумя сторонами, который недавно завершился полной капитуляцией Европы, получившей серию сокрушительных ударов от США в Африке. Сказалось также отсутствие у Европы единой внешней политики, способной противостоять американской колониальной экспансии. С возвращением Трампа на пост президента США эта реальность получила окончательное подтверждение.
Одна за другой последовали заявления ключевых западных стран, влияющих на международную позицию, таких как Германия, Франция, Италия и Испания, в поддержку автономии под суверенитетом Марокко. То же самое сделали и активные страны Европейского союза, включая Нидерланды, Бельгию и Португалию. Затем последовала позиция Великобритании, которая 1 июня 2025 года во время визита главы МИД Великобритании Дэвида Лэми в Рабат официально подтвердила свою поддержку. В ходе визита он подписал с министром иностранных дел Марокко Насером Буритой совместное заявление, в котором Лондон выразил поддержку плану автономии, охарактеризовав его как «наиболее надёжную, реалистичную и устойчивую основу» для урегулирования конфликта.
Эта международная позиция по марокканской Сахаре получила своё физическое выражение в открытии 29 консульств в сахарских провинциях Эль-Аюн и Дахла как форме признания суверенитета Марокко. Одновременно с этим были пересмотрены и адаптированы функции миссии МИНУРСО, чтобы они соответствовали новой линии по утверждению автономии как окончательного решения.
Совет Безопасности ООН принял резолюцию 2756, которой продлил мандат МИНУРСО до 31 октября 2025 года с чётким акцентом на необходимость достижения «реалистичного и взаимоприемлемого политического решения» вместо прежнего плана проведения референдума.
В апреле 2025 года западные представители (США, Франция, Великобритания), а также ряд африканских стран во время обсуждения продления мандата МИНУРСО заявили, что автономия под суверенитетом Марокко — это «единственный надёжный и реалистичный вариант». В результате дискурс ООН стал явно склоняться в сторону проекта автономии, а не прежнего плана проведения референдума.
Далее последовало новое заявление Трампа в рамках его нынешнего президентского срока в официальном письме с поздравлением, адресованном королю Мухаммаду VI по случаю «Дня престола» 2025 года, в котором он вновь подтвердил признание Соединёнными Штатами суверенитета Марокко над Сахарой и поддержку плана автономии как единственного жизнеспособного решения. В письме также подчёркивалось, что такая позиция отражает «прочное и устойчивое партнёрство между США и Марокко», охватывающее сотрудничество в области мира, региональной безопасности, борьбы с терроризмом и расширения торговли в рамках «Соглашений Авраама».
Этот стратегический сдвиг в американской позиции по вопросу Сахары, оказавший серьёзное давление на ключевые европейские страны, участвующие в урегулировании, а также получивший полную поддержку со стороны Великобритании — державы, обладающей влиянием как в Марокко, так и в Алжире, — сыграл решающую роль в начале сворачивания досье по делу марокканской Сахары на международном уровне.
Явным отражением этого стала речь короля Марокко Мухаммада VI по случаю «Дня престола», в которой он заявил: «Мы гордимся растущей международной поддержкой инициативы автономии как единственного разрешения спора вокруг марокканской Сахары. В свете этого выражаем слова благодарности и признательности дружеским государствам — Великобритании и Португалии — за их конструктивную позицию, поддерживающую инициативу автономии в рамках суверенитета Марокко над Сахарой. Это укрепит позиции многих стран мира».
Он также добавил: «Я всегда стремился протянуть руку нашим братьям в Алжире и выражал готовность Марокко к открытому и ответственному диалогу».
Эти слова стали своего рода заявлением о вовлечении в процесс сворачивания дела Сахары основных региональных сторон конфликта (Марокко и Алжира), находящихся на службе британского колонизатора, обладающего влиянием и весом в вопросах внешней политики обоих режимов.
Политическое пространство в Алжире также начало поднимать темы международного давления и дипломатической изоляции как предлоги для постепенной смены курса, что совпало со смягчением официальной риторики, как это видно из заявлений МИД Алжира за 2024–2025 годы. В официальных кругах вместо прежней риторики о деколонизации и прекращении агрессии всё чаще стала звучать формулировка «поддержка всеобъемлющего и справедливого политического решения».
На поверхность вышли дипломатические инициативы по посредничеству и примирению, в том числе со стороны Катара, а также при посредничестве бывшего дипломата ООН Джамаля Бен Омара в июле 2025 года. Недавно были назначены консулы в Уджде и Касабланке, несмотря на продолжающийся с 2021 года дипломатический разрыв между странами. Всё это - признаки постепенного разворота алжирского режима в сторону участия в процессе сворачивания дела по Сахаре.
Дополнительным доказательством этого курса служит сокращение финансовых ассигнований фронту ПОЛИСАРИО в 2025 году со 180 до менее чем 120 миллионов долларов, то есть свыше чем на 30%, согласно проекту закона о госбюджете на 2025 год.
Всё это указывает на то, что решение о сворачивании вопроса Сахары было принято истинным обладателем влияния, а функция исполнения возложена на подконтрольные режимы, обслуживающие колонизатора.
Так обстоят наши дела, о, мусульмане! Они оказались в руках злейших врагов и были превращены нашими ничтожными правителями в проекты, служащие колониализму: в сделки, где нашей религией торгуют в войне против Ислама, в унизительное подчинение оккупационному образованию через Авраамовы соглашения, в разграбление наших богатств под красивыми лозунгами типа «расширения торговли».
