Возвращение Трампа к власти в США стало историческим поворотным моментом в характере отношений между Америкой и Бразилией. Это особенно очевидно проявилось в последовательности событий во внутреннем противостоянии между влиятельными силами бразильской политической среды и грубом вмешательстве администрации Трампа, вставшей на сторону одной из противоборствующих сторон.
Что касается характера исторических отношений между Бразилией и США, то не секрет, что бразильский военный истеблишмент обладает львиной долей закулисного влияния в правительстве и традиционно находится в зависимости от нынешней американской администрации, как и большинство стран Латинской Америки.
Однако новизна нынешней бразильской ситуации заключается в том, что ещё во время своего первого президентского срока Трамп создал для себя круг сторонников в Бразилии как в политических кругах, так и в военных структурах. Эти сторонники участвовали в попытке переворота, направленного против победившего на выборах президента Луиса Инасиу Лулу да Силвы, которого поддержала последующая американская администрация.
Но из-за традиционного подчинения влиятельной части бразильского армейского командования официальным указаниям американской администрации — на тот момент администрации Байдена — переворот провалился. Более того, заговорщики были разоблачены и обвинены на основании доказательств, предоставленных военными, которые отказались участвовать в перевороте, но были осведомлены о деталях плана.
Этот инцидент вызвал глубокий раскол внутри бразильских вооружённых сил и естественным образом породил вражду между двумя военными лагерями. Пока администрация Байдена оставалась у власти, крыло путчистов не имело полного влияния, и ситуация находилась под контролем.
Однако заговорщики рассчитывали на возвращение Трампа к власти в США, чем сопровождали свои угрозы в адрес правящего крыла. Именно здесь и проявился качественный сдвиг в политической картине, так как с возвращением Трампа к власти путчистский блок открыл фронт противостояния в Национальном конгрессе Бразилии, попытавшись добиться амнистии для участников заговора и закрытия дела о попытке переворота и всего, что с ним связано.
Таким образом, официальное военное командование оказалось перед выбором: либо традиционно подчиниться новой администрации США и ожидать мести со стороны сторонников Трампа, либо защищать себя и решительно покончить с путчистским блоком. Именно это объясняет активизацию следственных действий со стороны государства и последовавшие за этим аресты высокопоставленных офицеров, что стало беспрецедентным шагом, нарушающим негласное табу бразильской политической системы. При этом доказательства их вины находились в распоряжении государства уже два года, хотя оно официально заявляло обратное.
Этим же объясняются все последующие события, начиная с введения 50-процентной пошлины на бразильские товары, особенно на сталь и алюминий, под предлогом защиты американской промышленности.
Эти пошлины имели не только экономический, но и сугубо политический характер. Это было крупнейшее повышение налогов, взимаемых со стран, экспортирующих товары в США, и рассматривалось как попытка оказать давление на руководство Бразилии. Кроме того, Вашингтон задействовал своё влияние в международных организациях для оказания давления по другим вопросам, таким как экология и изменение климата. В частности, Бразилия подверглась жёсткой критике за ухудшение состояния лесов Амазонки, что является политически чувствительной темой, которая также была использована как рычаг давления.
Далее последовали официальные заявления, ставящие под сомнение беспристрастность бразильской судебной системы и честность президентских выборов, а также санкции против ключевых судей, включая председателя Верховного суда Александра де Мораеса.
В ответ Бразилия заняла твёрдую позицию, полностью отвергнув вмешательство США в дела своей судебной системы. Правительство укрепило внутренний и региональный рынок в рамках объединения МЕРКОСУР, начало поиск альтернативных рынков взамен американского и предприняло меры по поддержке местных производителей, пострадавших от американских санкций.
Такой курс на защиту национального суверенитета усилил народную поддержку президента Лулы да Силвы. Всё громче стал звучать общественный призыв к привлечению Жаира Болсонару к суду и заключению под стражу за попытку государственного переворота. В итоге это завершилось беспрецедентным событием в истории страны — арестом бывшего президента по обвинению в попытке переворота.
Эта ситуация ещё больше усугубила положение США в Бразилии. Не стоит недооценивать последствия открытого неповиновения военных официальной политике администрации США. К тому же американская высокомерная политика подтолкнула к появлению внутри бразильской армии основы среди сторонников прогрессивных левых, объединённых общей целью, а именно: защитой от мести со стороны Трампа и лагеря Болсонару.
Кроме того, Бразилия официально осмелилась искать альтернативные рынки и торговых партнёров за пределами США, таких как Китай и Европейский союз. Особое значение приобрели и заявления президента Бразилии, в которых он сравнил геноцид, совершаемый евреями в Газе, с Холокостом, неоднократно повторяя подобные заявления и выражая официальную позицию солидарности с Газой.
В этом же контексте следует рассматривать и решение Бразилии отказать США в участии во втором форуме «В защиту демократии и против экстремизма», состоявшемся в рамках Генеральной Ассамблеи ООН, что также стало продолжением этой линии — политики смелого противостояния Америке в ответ на её надменность и высокомерие.
Вследствие твёрдой позиции бразильской власти и единства её линии с судебной системой и армией, опасающихся мести Трампа, а также из-за падения доверия к прореспубликанскому лагерю Болсонару в бразильском обществе, Трамп, по-видимому, пытается маневрировать, сближаясь с Лулой после долгого периода разрыва и фактической вражды между странами.
Так, во время их двадцатисекундной встречи в кулуарах Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке Трамп позволил себе слащавые заявления о «взаимной симпатии» и «восхищении личностью президента Лулы». Ответ Лулы на этот жест был положительным.
На самом деле любая договорённость между двумя странами на данном этапе будет выгодна Бразилии, пусть и частично, при условии, что она не пойдёт на уступки в судебных делах и продолжит курс на полное устранение влияния блока Болсонару–Трампа.
